История первая.
– Первая встреча все и решила – протянул Зигги многочисленным отпрыскам:
Красная, Желтый, Зелененький быстро грызли утреннюю древесину. Мелкие крошки разлетались из уголков ротового аппарата, словно стружка из-под резака.
Синяя пархала по приспешной, заваривая травки для чаепития.
– "Мы выбираем не случайно друг друга....Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании."
– Маменька, это же Зигмунт Фрейд!
Кастанеди подлетел к стальному стеллажу с книгами и достал самую старую и зачитанную, положив в центр вятской скатерти, жевательно протянул: "Введение в психоанализ". Самовар встал рядом, будто магнит, притянув семью вокруг. Травяное зелье выпускало ароматный пар. По обычаю: "мужской чай" из корневищ девясила – горький и жгучий; "девичий чай" из сушеных яблок с сердцевинкой и семенами – нежный, кисло-сладкий.
Вдыхая дурманящий запах, Зигги погрузился в воспоминания:
" Одним утром, Кастанеди оттачивал мастерство своих опсин, используя зеленое растение. Хоть он и был юн, энергия медленно циркулировала по его мясистым желтовато-коричневым сегментам, поэтому передвигался лениво и нерасторопно. Стебель неожиданно пошевелили.
Бальзаковского возраста, засидевшаяся в гусеницах, дама строго смотрела:
– Вредитель – брезгливо буркнула.
Части тела довольно крупной, ворчливой особи были словно сапфиры: и по цвету, и по форме. Она создавала вид довольно важной и зрелой особы. Рядом с такой девой становилось душновато.
– Синяя – назвал Зигги Кастанеди и, приняв закрытую позу, жевательно осмысливал произошедшее…
– Ты назвала папаню вредителем? – вопросил Жёлтый.
– Как я могла позволить испортить шалфей!? – Синяя сделала громкий глоток и ласково улыбнулась Кастанеди.
Тот добавил:
– В то утро состоялся первый конфликт "Оно" и "Сверх Я". Тогда же и приняла исток мысль:" А не избавиться ли мне от этого тела?"
История вторая.
"Зигги Кастанеди, пытаясь приблизить полет в зрелость, осмысливал переезд от старухи. Что этому поспособствовало? Никто не знает…Лишь воспоминания возвращались в момент той встречи с Синей. Ему будто бы вовсе не хотелось оказаться в просаке. Теперь одна мысль жевательно тянулась в голове: " А не пожить бы мне самостоятельно?"
Узнав об этом, старушка оставила завещание и отлетела…
По воле хозяйки, вторую комнату следовало незамедлительно сдать!
Приняв позу писателя, в плетенных лаптях под столом, Кастанеди составил обьявление:
