Российский писатель-фантаст, работающий в жанрах твёрдой научной фантастики, гуманитарной и социальной фантастики, философской новеллистики, антиутопии.
Автор сценариев для короткометражного фестивального кино. В этом качестве участвовал в кинофестивалях «КиноШок» и «Метрополис». В настоящее время – дизайнер и веб-разработчик, пишет сценарии для кино, ТВ и рекламы. Исполняет обязанности заместителя главного редактора в журнале «Парус».
Публиковался в изданиях «Знание – Сила», «Знание – Сила: Фантастика», «Искатель», «Подвиг», «Новый журнал» (США), «Нева», «Дарьял», «Байкал», «Смена», «День и Ночь», «Нижний Новгород», «Машины и механизмы», «Инвожо», «Южная звезда», «Истоки», «Крылья», «Дальний Восток», «День литературы», «Парус», «Северо-Муйские огни», «Эмигрантская лира», «Дрон», «Сура», «Бийский вестник», «Рукопись», «Белая скала», «Вещь», «Литературная Россия», «Литературный Крым», «Причал» (журнал отд. СПР г. Ярославль), альманахах «Под часами», «Литературный оверлок» и «Литературный альманах» (г. Хабаровск), «Эдита» (Германия), сборниках: «Тайны и приключения», «Наука веселья», «Мастера прозы», «Modus operandi», «Открытый космос», «Художественная верификация», «Мистический писатель», «Паттерны» (изд. «Перископ-Волга»), интернет-изданиях: «ВеликороссЪ», «Невечерний свет», «Автограф», «Пять стихий», электронном приложении «Мастерская» журнала «Семь искусств». Автор романа в рассказах «Великий Аттрактор», иронического фэнтези «Кампания Тьмы», хоррор-повести «Первыми сдохнут хипстеры», сборника «Ноотропы» и сатирического справочника «Это ваше FIDO».
– Таким образом, видно, что символы Советской Эпохи зачастую носили сакральный и даже магический смысл…– Лазарь Самуилович испытующим взглядом обвёл аудиторию, сделал паузу и посмотрел на часы, – а на этом наша лекция сегодня завершена. Надеюсь, вы не передумали посещать мой исторический факультатив. До следующего раза!
Профессор, небольшой кругленький и капитально лысеющий мужчина в очках, начал торопливо собирать с кафедры бумаги и неуклюже засовывать их в старомодный и вытертый от времени кожаный портфель с массивной блестящей застёжкой. Студенты, грохочущей стульями и столами, шумной толпой начали постепенно вытекать из аудитории. Нарушая общий стройный человеческий поток, к преподавательскому столу протиснулся худощавый молодой человек с взлохмаченной головой, в наглухо застёгнутой рубашке в нелепую коричневую клетку и мятых джинсах.
– Лазарь Самуилович… Лазарь Самуилович! – повторил он чуть громче, чтобы обратить на себя внимание профессора в общем шуме, – вы посмотрели мой реферат?
Лазарь Самуилович одарил студента слегка презрительным взглядом, молча кивнул, а потом, по-отечески подтолкнув его пухлой ладонью к двери, вместе с ним вышел в коридор.
Осень в Н-ске в этом году была необыкновенно затяжной и тёплой. Кажется, бабье лето само пригрелось на солнышке и не хотело покидать золочёные листвой парки и скверы.
– Видите ли, Константин, – проговорил Лазарь Самуилович, небрежно размахивая портфелем, – вы сообразительный студент, заинтересованный… Но ваша беда, что вы слишком глубоко копаете…
– Не понимаю, – искренне признался молодой человек, держа руки в карманах и загребая листву ногами, старясь не отстать от торопящегося профессора, – так вам понравилась моя работа или нет?
– Я поставлю вам «удовлетворительно» за оригинальность. Но только за оригинальность.
– Почему?
Профессор резко остановился и сердито посмотрел на студента.
– Вы серьёзно не понимаете, Константин?! В таком случае, я всерьёз начинаю беспокоиться о вашем здоровье! – Лазарь Самуилович тяжело вздохнул, – взять хотя бы то место, где вы «расшифровываете» символизм серпа и молота.
– Ну…
– «Молот», по-вашему, это ничто иное, как Молот Тора, а «серп» и вовсе – тот самый серп, которым бог Сатурн оскопил своего отца Кроноса. Дескать, это символ «победы над временем», «радикального отказа от прошлого наследства», знаменующий новый революционный процесс исторического развития.
– Да… И что вы думаете? – с воодушевлением во взгляде и голосе спросил студент.
– Я думаю, что это полнейший бред. Чистейший! Бред высочайшей пробы!
– Но как же… Я же сопоставлял источники… – бессильно забормотал Константин.
– Довольно, Константин! Довольно! – прервал его профессор, – пожалуйста, не тратьте больше ни моё, ни своё время. До свидания, Константин!
Он всё так же, но уже не по-отечески и без какой-либо доброты, похлопал студента по плечу, и снова заторопился по аллее, усыпанной жёлтой листвой. Константин пару минут постоял, глядя ему вслед, а потом, ссутулившись и ещё глубже засунув руки в карманы мятых джинсов, побрёл в противоположную сторону.
