История первая. Нечто в шестой кабинке
Димка быстро бежал по утреннему парку санатория «Тихая бухта», стараясь смотреть под ноги, а не таращится по сторонам на множество интересных вещей, что были вокруг. Вот стая ворон оскорбительно обкаркала старушку в плетеной шляпке, заставив ее громко вскрикнуть. Вот новые выкрашенные камушки притягательно лежат на газоне. А на лужайке, возле первого корпуса установили новые статуи – красивую коричневую овчарку, рябую курочку и белого кролика с розовыми ушами. Они так и манили и приглашали: «Потрогай нас, Дима! Погладь!». Возле них он и застыл. Мальчика привлекало все, все хотелось осмотреть, все хотелось потрогать, но часы на стене корпуса замигала и показали восемь утра. И Дима, опомнившись побежал еще быстрее.
Опаздывать было никак нельзя. Последнее его опоздание и весть о его безответственном поведении полетит к Великой бабушке Екатерине Александровне. А это значит прощай прогулки без ее присмотра, прощай купание в море, мороженое и запланированный поход в парк аттракционов.
Димка допустить этого никак не мог и припустил еще быстрее. Вбежав в третий корпус санатория и прыгая через несколько ступенек, мальчик, спустился на цокольный этаж. Очереди в процедурный кабинет уже не было. «Значит уже все зашли!», – подумал Димка и оскальзываясь на кафельном полу, в два шага преодолел расстояние до кабинета. Вбежав в него, шмякнул на стол медсестры помятую курортную карту. Он успел это сделать, прежде чем она поднялась из-за стола.
– Доброе утро! – запыхаясь от быстрого бега, скороговоркой проговорил мальчик. Восторг, что он успел и не опоздал, плескавшийся в нем, грозился вылиться через край.
–Доброе!
Медсестра оценивающе посмотрела на Димку, на его конопатое, уже прилично загорелое за пару дней лицо, на всклокоченную челку, прилипшую к влажному лбу, и рубашку, севшую, как назло, на Диму в это утро совсем набекрень. Мальчик чувствуя ее укоризненный взгляд попытался хоть что-то поправить, но медсестра только покачала головой.
Взяв его курортную карту, она сделала отметку красной ручкой и протянув листок Диме, проговорила:
– Седьмой кабинет пятая кабинка. Проходим раздеваемся, садимся на кушетку, ждем.
Настроение у мальчика тут же испортилось, ему не нравились процедуры, а тем более грязевые обертывания.
«Кто вообще придумал мазаться грязью! Свиньи мы что ли?». Дима нахмурил светлые брови и зло припомнил домашнего терапевта и его слова: «Очень слабая спина! Нужно укреплять мышечный каркас! Сколиоз! Спина слабая, как тряпочка!».
«Сам он тряпочка! Вот буду заниматься спортом, накачаю спину и покажу вам всем!», – подумал тогда мальчик.
Но накачать спину не удалось. Великая бабушка сразу же отмела в сторону его желание заняться спортом. «Ты что!? Покалечишься! Какой спорт с твоей астмой? Какие брусья? И думать про это забудь! Вот мы с тобой поедем летом в санаторий, там тебя мигом на ноги поставят. Без всяких этих ваших спортов. Выдумал тоже! Покалечится он вздумал, иди пшикай в рот, а то сипеть уже начал!», – размахивая руками по сторонам и давя его своим громким голосом вещала Екатерина Александровна.
Бабушка не поняла, что сипел, Димка, в этот раз не от астмы, а от досады, что и эту его идею отмели и даже не дали попробовать.
Так он и оказался в санатории. Бабушка привозила его сюда уже второй год, но в прошлом году все было как-то лучше, он ходил дышать на аппараты, пил кислородный сладкий коктейль и сидел в соляной комнате, с такими же как, он, астматиками.
А сейчас прибавилась еще и спина, а значит новые процедуры. Плавать в бассейне с водорослями, Диме нравилось, массаж тоже можно вытерпеть, но вот грязевые обертывания… Липкая, теплая жижа наносилась шлепком и размазывалась по спине. Мальчику в этот момент казалось, что по нему ползут полчища насекомых. Гадость, а не процедура!
За мыслями, что лучше бы он съел лягушку, чем сходил на грязевые обертывания, он разделся и сел на кушетку ждать своей очереди.
Длинное вытянутое помещение было разделено на семь кабинок, в каждой стоял душ, стул и кушетка. Ничего лишнего, не за что даже глазу зацепится. Разделялись кабинки между собой лишь тонкой, пластиковой стенкой. С улицы в открытое окно, почти под самым потолком, доносилось пение птиц и разговоры редких прохожих. Дима слышал, как медсестра медленно приближается к нему все ближе.
От томительного ожидания и предчувствия мерзкого ощущения у него заболел живот. В голове промелькнула хитрая мысль, сказаться больным и сбежать. Но мальчик ее сразу же отмел, Екатерина Александровна, тут же все узнает и поведет к врачу. А там кто знает, что будет? Может что-то и поужаснее грязи.
– Что у тебя? – едким голосом, проговорила пожилая женщина, одетая в зеленую форму медсестер, с выжжеными, желтоватыми волосами, похожими на солому. Кустистые брови, нависавшие над маленькими темными глазами, и огромная бородавка на носу, дополняли ее лицо. Димка видел ее впервые.
– Уж не спина ли? – добавила она, презрительно оглядывая щуплую фигуру мальчика.
Диму обдало холодом и тут же бросило в жар. Ему показалось, что она еле сдерживает смешок: «Вот хиляк со своей слабой спиной!». Откуда она-то знает? Неужели так сильно заметно? Но потом успокоившись понял, что в карте все должно быть написано, она наверняка прочитала, а теперь просто издевается над ним. «Ей он тоже покажет, когда накачается», – мстительно подумал он.
