Льюис Андерс задумчиво глянул на часы на главной площади города. Смерть, искусно изображённая над часами и являющаяся частью механизма, медленно опускала свою косу – время клонилось к вечеру. Густые вечерние тени словно подчёркивали старинные здания, слишком близко расположенные друг от друга, отчего улочки казалисьчересчур узкими. Наверняка, их специфическое расположение задумывалось как преграда для вражеского нападения. Но получалось так, что по этим улочкам приходилось двигаться либо пешком, либо на очень худой лошади – если всадник сам отличался стройностью, ибо расстояние между домами суживалось к верху, и окна зданий едва не целовались друг с дружкой.
Единственной просторной улицей была главная площадь. Здесь по каменной мостовой кругами ездили кареты, которые, увы, могли подвезти либо к Главным воротам, ведущим в город, или из города, смотря кто куда направлялся. Или к проходу в одну из змееподобных узких улочек. Кареты туда уже не пролезали, к разочарованию жителей, а особенно туристов. Владельцы экипажей и, по совместительству, кучера не жаловались, так как и за короткую поездку по обширной площади брали втридорога.
Льюис чувствовал, как его буквально трясёт. Всего второй раз в жизни он появился в этом мире, оказавшемся параллельном тому, где он жил раньше.
Англия, Лондон, 20 век.
Тот мир ушёл в прошлое. По крайней мере, представлял для него гораздо меньший интерес, чем пока ещё неизученные возможности этого.
Ведь в этом мире было то, ради чего в своё время пылкий юноша готов был отдать жизнь. Или, по крайней мере, продать душу любой тёмной силе, которая бы на неё польстилась.
Магия.
Льюис ещё немного прошёлся мимо неодобрительно косящихся на него извозчиков – ведь ему не были нужны их услуги и даже не из-за отсутствия денег. Просто ему хотелось пройтись перед встречей со своим работодателем. Главной встречей в его жизни, так ему хотелось думать.
Тьма тут была такой же бархатной и глубокой, как и в его собственном мире, где он родился и вырос, дожив до восемнадцатилет. Мягкие огни старинных фонарей создавали поистине готическую атмосферу, множество прохожих запрудили площадь, появившиеся словно из неоткуда. Этот мир точно был обитаем.
Льюис Андерс решил, что многие явились как раз из его собственного мира. Различив в полутьме уже третью пару джинсов, юноша хмыкнул. Мимо прошла женщина, духи которой были известной маркой Ланком. Правда, держащий её под руку мужчина выглядел как щеголь восемнадцатого века.
Льюис сообразил, что уже почти затерялся в толпе. А ведь ему необходимо встретиться со своим работодателем, которого он никогда раньше не видел! И с которым переписывался явно мистическим образом – сжигая письма в камине. Правда, написанные специальными чернилами, которые продавались лишь в этом мире.
Юноша занервничал, чувствуя себя неловко в деловом сером костюме, который надел впервые в жизни, желая выглядеть солидно. А собственный ультрамодный кейс заставлял краснеть, слишком он казался вызывающим.
Льюис уже решил, что показался будущему работодателю совершенно неопытным, "зелёным", да ещё и выпендривающимся юнцом. И тот просто прошёл мимо, не желая даже заговорить.
– Мистер Льюис? – голос был женским, можно даже сказать, девичьим. И доносился сзади.
Резко обернувшись – он всё ещё боялся неожиданного нападения, хоть и успел узнать от местных жителей, что в столице – полная безопасность – и увидел её.
Стройная, хрупкая… девочка. Приглядевшись, изумлённый парень осознал, что перед ним молодая девушка. Просто очень тонкая, с удивительно стройной талией и длинными светлыми волосами. Большие изумрудные глаза смотрели на него серьёзно, изучающе.
Он сглотнул, пытаясь механически поправить галстук и улыбнуться, хотя улыбка вышла кривая.
Взгляд девушки впился в него, скользнул по телу внимательно-изучающе. Она словно прикидывала, достоин ли он её внимания.
А он сам продолжал рассматривать её: невысокого роста, густые, отливающие золотом волосы, лицо, в общем, довольно обычное: хрупкие правильные черты, но ничего сверхъестественного. Девушка казалась истончённой, почти прозрачной, словно была наполовину призраком.
Длинное золотисто-зелёное платье, зелёные босоножки и тяжёлый медный браслет на хрупком запястье. Пальцы не длинные, но рука маленькая.
Наконец она тоже завершила осмотр и, кажется, пришла к какому-то выводу, протягивая руку для пожатия:
– Ника, глава здешнего филиала «ОФУИСА», – улыбнулась девушка.
Только сейчас Льюис заметил на пальчике обручальное платиновое кольцо с огромным брильянтом с едва уловимым янтарным отблеском.
– Замужем? – он кивнул на кольцо, осторожно пожимая хрупкие пальчики.
– Почти, – мило улыбнулась она. – В общем, замужем, собственно говоря, не я, а моя копия, то есть, оригинал. А это кольцо в день её замужества само собой появилось у меня на руке. Оно мне понравилось, и я к нему привыкла. Ношу. Никасказала, что оно, возможно, магическое. Зорросказал, что оно проклято, Леои Леопольдпереглянулись и сплюнули, Эркюль Поттер– муж моей копии – ничего не сказал, ему не до этого было. Асмодейпревратился в блондина с голубыми глазами, а это кое-что да значит, потому что он ненавидит ходить в таком, как он сам выражается, непотребном виде. Обычно он ходит брюнетом со жгуче-чёрными глазами. Его очередная девушка, ламия, которая заменила какую-то эльфийку, сказала, что это кольцо – символ Смерти, обратное тому, что на руке моей копии, ведь у неё – символ Жизни.
