Мой внутренний мир богат, но сейчас вошел в ступор.
С нетерпеньем жду, когда второе дыханье вступит.
Рваные шрамы на сердце, те, что когда-то я вырезал кровью.
Сейчас меня медленно топят, ведь в доме моем поломана кровля.
Куда уходят мечты… я не знаю.
За поворотом потерянной жизни, остатки лежат их в яме зла.
Я как последний листок на дереве, тот, что не хочет покидать свой дом.
Но всем плевать, никто ведь не верит, просто ушли, оставив боль.
Поэзия. Стихи. Какие великие слова. В последнее время я стал очень часто над ними задумываться. Что испытывает человек, прочитавший творение автора? Полет мысли? Как пустота внутри проспиртованного и пропахшего насквозь табаком тела, начинает заполняться чувствами, эмоциями, или этим страшным словом под названием любовь?
«Поэзия – это особый способ организации речи. Привнесение в нее дополнительной меры, не определенной потребностями обыденного языка. Словесное художественное творчество, преимущественно стихотворное».
Вот определение этого громкого слова из уст матушки Википедии. «Я как последний листок на дереве, тот, что не хочет покидать свой дом». Что скажет человек, прочитавший подобные строчки? Не знаю, что сказал бы я. Думаю ничего. Для меня слово поэзия – это пустое слово. Весь этот шум вокруг него я считаю просто раздутой надувной бабой, которой пользовалось множество людей, для своего рода доказательства всему миру, что и они на что-то способны.
«Я как последний листок на дереве». Я написал рифмованные строки меньше чем за пять минут и если меня попросят сочинить что-то еще, я сделаю это так же быстро. Просто потому что могу, а не из-за внутреннего ангела с милым личиком, имя которому – Талант.
Поэзия…
Смотря перед собой на белый лист формата А2, кнопками прикрепленный к деревянному планшету, я размышлял. Не знаю почему, и не знаю, почему именно в этот момент, но мысли порождали во мне что-то не доброе. Я записал стих в правом верхнем уголке бумаги микроскопическим шрифтом. На последней букве так сильно надавив на карандаш, что графит рассыпался. Это мой ритуал перед каждым новым изображением.
Я студент факультета дизайна, и сейчас, сидя в убогой аудитории, на уроке рисунка, всей нашей группе нужно выбрать одного счастливчика, кто станет позировать. Пятнадцать человек. В основном девушки. В основном страшные девушки! И каждая из них тянет свою руку вверх. Все хотят так или иначе оставить след, пускай даже на бумаге, пускай даже руками столь неопытными, что вряд ли можно будет узнать себя любимую. Не знаю как они, но я бы точно не хотел увидеть четырнадцать интерпретаций самого себя.
В огромное окно падал луч солнца, и мне пришлось отвернуться от раздражителя глаз. Но как только фокус снова настроился, я пожалел о том, что перестал играть с милым солнышком в гляделки. Картину, что предстала перед моим взором, я уверен, видел каждый сидя за партой. Одна из множества безликих одногруппниц наклонилась что-то поднять с пола, и пояс ее штанов съехал так низко, что задница стала проситься на свет Божий. Два огромных куска сала, с темной ложбиной посередине, отвесили моему зрению серию коротких апперкотов, от которых лицо развернуло в другую сторону.
Все эти милые дамы продолжали тянуть руку вверх, ровно до того момента, пока наш преподаватель не объяснил, что позировать нужно без одежды. Не голышом, в нижнем белье, но все же. В этот момент словно автоматная очередь прошла над их головами и все руки, что в унисон тянулись к потолку, рухнули вниз. На моем лице пробежала мимолетная улыбка. Это бывает редко, но все же я люблю подобные моменты.
Я прямо-таки представил все их мысли поочередно: «Сегодня я съела лишнего за завтраком и мой животик немного выпирает. У меня прокладка с крылышками и если это кто-то увидит, я умру со стыда. Я не в том белье, чтобы его можно было изображать на бумаге». И так далее…
И вот наступил этот момент. Все, словно единое целое, как один коллективный разум, посмотрели на меня дикими глазами. Не на второго парня, который сидел посередине и выглядел гораздо более эффектнее, чем я. Нет. Все уставились именно на меня. Видимо, пришло время отдуваться за то, что я не такой как они. За то, что я не хожу с ними глушить пиво ведрами после учебы. За то, что мне не интересно как прошли их выходные, за то, что мне собственно плевать, есть они или нет.
Эти хищные взгляды…
Я почувствовал, что начинаю исчезать, что каждая из них отрывает от меня по кусочку и, немного пожевав, чавкает и выплевывает на пол. Неприятное ощущение. Наша староста приняла общее решение и озвучила мысль:
– Девочки, – она поднялась со своего стула, словно королева. – Думаю, все вы меня поддержите. Давайте натурщиком в наш первый раз, будет всеми горячо любимый Тихоня.
Столь короткое предложение. Всего несколько слов, но после этого, они словно ощутили член между ног. Причем все одновременно. Некоторые даже провели языком по нижней губе. Этот огонь в их глазах, предвещающий час расплаты. Сейчас произойдет мое линчевание, и они жаждут этого.
