Я так голоден, что готов проглотить товарняк со слонами, если бы это всё относилось к съедобным вещам. Я иду с тяжелой многочасовой работы и думаю о еде. Голод ведь реально превращает людей в зверей, или делает из нас нечто такое, что истекает слюной и жаждет лишь наполнить желудок. Я недооцениваю инстинкт выживания, инстинкт животной сущности, обитающей где-то в глубинах души или разума. Мысли вертятся и кружатся в образах жареной курочки, картошечки, салатиков, шашлыка, рагу, суповых бульонов с аппетитным ароматом…
– Сыночек! Сына! – Отвлекает меня от голодных пустых мыслей чей-то старческий голос. Я оборачиваюсь, останавливаясь перед забором, за которым начинается территория моей многоэтажки, где и находится моя недавно взятая в ипотеку квартира. Местная старушка сидит на стуле, рядом стол с металлическим герметичным ящиком. Она-то меня и звала.
Я подхожу и спрашиваю, что, мол, вы меня сыном называете. Не родственники мы. Как-то это забавно даже. Короче говоря, я отшучиваюсь. И мне любопытно, как я ее так не заметил, проходя мимо. И пахнет из ее ящика вкусно. Кажется, это беляши, сочные и наверняка хорошо прожаренные.
– Беляшек, сыночек, не желаешь? – Спрашивает. И улыбается голливудскими рядами зубов. Не гнилые, все на месте, почти белесые, вроде и не вставные. Бабка явно следит за своим здоровьем, а значит и продукты питания у нее купить можно, не опасаясь получения «заразы».
Я протягиваю ей полтинник. Говорю, дайте два. Бабушка хихикнула приятно так, словно и правда моя родная бабуся с деревни. Затем открывает ящик и достает аж три красивых пухлых беляша. Мое слюноотделение с работниками-клеточками взбесилось, природная размягчительная субстанция потекла из всех щелей во рту. Я чуть не захлебнулся слюной от вида мясных пирожков с бугристой ярко-рыжей «кожицей».
– Спасибо! – Говорю я и тут же набрасываюсь на первый беляш. Солоновато-кисловатый сок выделяется из откусанной части, я это глотаю, закатывая глаза от счастья, пережевываю мясо с тестом, наслаждаюсь по полной программе. Челюсти работают, трамбуя, расщепляя, дробя мясную массу. Счастливый донельзя, благодарю бабку еще раз с набитым ртом и шагаю домой. Заходя в подъезд под красивое пиликанье охранной системы домофона, я дожевываю второй беляш. Настолько я голоден, что плевать на ждущий дома обед в виде сваренного еще вчера вечером риса и поджаренных котлеток под соусом. Нет, беляши не пропадут. Пусть отправляются ко мне в живот, как можно скорее. Я на работе не ел практически с утра. Не могу терпеть. Надо насытиться. Инстинкт не отпускает меня, пока я не оказываюсь в родном жилище на восьмом этаже.
У меня есть свое увлечение: приключенческие компьютерные игры, где персонажу приходится бегать по загадочным и опасным местам, исследовать местность, сражаться с врагами, развиваться и охотиться на всякую живность за монетки. Вот это отдых души. Приготовившись к этому делу, я ставлю на стол кружку с чаем и шоколадными конфетами, врубаю игру и закрываюсь от внешнего мира наушниками.
Однако какой-то шум отвлекает меня. Непривычный такой стук в стену, словно какой-то тяжелый предмет грохнулся на бок, а стена стала для оного дела преградой. Врезался так, что мою комнату тряхнуло, как при землетрясении. Дальше я снимаю наушники и удивленно хлопаю глазами. За стенкой доносятся неясные звуки, похожие на бульканье и мычание. Добавляются тонкий свист и писк. Искажение звуков, ни на что не похожее, вводит меня в ступор. Дальше я подумал о воздушных клапанах. Наверное, соседи что-то порвали, и надувная штуковина теперь сдувается. Отсюда и тоненький свист вместе с пищанием, словно малюсенькую собаку пнули.
Я снова напяливаю наушники и углубляюсь в игровой мир. С работы я пришел где-то перед ужином. Времени хватит на многочасовые посиделки у компьютера. Чему я рад. Беляшей наелся, доволен жизнью и занят любимым хобби. Куплю у бабушки еще пару пирожков, если она будет утром на том же месте. На работу их возьму.
Я везунчик. Отправляясь с восьми утра на очередную смену, где придется таскать грузы, постоянно перекладывать ящики и заниматься подобной работой, я с недовольной миной выхожу из подъезда. Смотрю, – сидит на табуретке бабуля та с ящиком, на выходе с территории двора. Настроение у меня автоматически прыгнуло вверх, сверкнув позитивом и бодростью. Я покупаю у нее пять пирожков и отправляюсь на остановку. Да, кстати, я спросил бабушку о вчерашнем грохоте за стенкой. По ее словам, на восьмом этаже живут несколько семей и одинокие старики. Никто не балаганит, не выпивает, не занимается ремонтом квартиры. И тряска мне показалась. Но это ее версия. А я лишь подозрительно приподнял бровь. Не сходится как-то. Галлюцинациями я не обременен, поэтому бабушкина болтовня не является развернутым ответом на поставленный вопрос. Следовательно, она понятия не имеет, о чем я говорю.
Или она что-то утаила.
Я доехал до работы – огромного оптового склада, где рабочие вроде меня официально считаются грузчиками легкой продукции. Более тяжелые поддоны перевозят по складу на спецтехнике. Говорю охранникам имя и фамилию, прохожу пост, здороваюсь с коллегами и местными знакомыми. До моего рабочего места почти рукой подать, и меня, зачем-то, тормозит начальник Виктор Викторович. У меня всегда вопрос в голове вырастает: в семье Виктора всех родственников мужского пола так зовут или это случайность?
