Нейт не выносит фастфуд, молочные коктейли в высоких стаканах с трубочками, дешевое пойло, что некоторые несчастные зовут гордым названием «кофе», и запахи жирной пищи. Но каждый день инстинкт волоком тащит его в одну ужасную забегаловку, и не отпускает оттуда до самого закрытия.
Он не идиот и прекрасно понимает, что это как-то связано с сияющей ярко-алой буковкой
«Л»
на его запястье, которая намекает на начало имени его истинной пары. Он не верит во всю эту хрень про родственные души оборотней, но его родители утверждают, что их притянуло друг к другу этими самыми нитями, а после них – его брата Эша с его будущей женой. И даже младшая сестра Тереза, у которой на руке красуется витиеватая «Д» уже обошла весь колледж в поиске того самого, своего человека.
Итак, Нейта тянет в это отвратное место, и он идет, как придурок, потому что сил нет не идти, а еще отец каждый вечер начинает все эти разговоры, рассадив стаю вокруг себя, как маленьких щенят.
– Если тебя тянет туда, Нейтон, значит твой человек где-то там. Или объявится в скором времени. Не упусти его. Ты почувствуешь.
«Ты почувствуешь, Нейтон», – он мысленно копирует нравоучительный тон отца и устало плюхается в обтянутое потертой кожей кресло недалеко от выхода. Скользит обреченным взглядом по жиденькой кучке посетителей, что толпятся у кассы, желая сделать заказ.
Худенькую официантку в короткой юбке зовут Ирен. Она мила с ним, поэтому даже не спрашивает ни о чем, приносит черный чай и самое нежирное, что здесь имеется – кусочек вишневого пирога на бумажной тарелке.
Нейт улыбается ей чисто из вежливости, но уже все сотрудники прекрасно знают, что он не будет здесь ничего есть и пить.
– Как успехи? – интересуется Ирен.
Нейт пожимает плечами и косится в сторону компании девчонок, только что вошедших в здание. Смотрит на невысокую темнокожую девушку с дредами, на миниатюрную блондинку с улыбкой во все лицо и на их тихую подругу в очках, которая выглядит так, будто ее сейчас стошнит. Нейт ее очень хорошо понимает.
Ни от одной из них не перехватывает дыхание. Не то чтобы такие симптомы были описаны в какой-то энциклопедии истинных пар, но Эш в свое время так красочно расписывал свою встречу с Джинни, что у Нейта ваниль скрипела на языке. Вот он и подумал…
– Никак. Может, я просто втайне обожаю бургеры, вот и захаживаю сюда, как на работу?
Другая официантка – менее милая, возможно поэтому Нейт не запомнил ее имя – орет через все кафе:
– МЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЛ!
За этим криком следует четырехсложное ругательство, приправленное тремя короткими «омойбог» в секунду, а потом звон тарелок и глухой удар, как будто кто-то долбанулся об пол головой.
Ирен приоткрывает маленький ротик в ужасе, виновато улыбается Нейту и спешит на помощь распластавшейся где-то под кассой стажерке.
Нейтон трет лоб и думает о том, что дома, наверное, можно поесть что-то полезное и свежее. Обреченно ковыряет пластмассовой вилкой кусочек пирога, поглядывает на часы.
Ирен бегает с тряпкой и распинается в извинениях перед посетителями, а костлявая девчонка-стажер с перевязанной фартуком окровавленной рукой, пытается собрать осколки с пола.
У нее смешной нос и точки-родинки по всему лицу. Щеки выпачканы в муке, а футболка с логотипом кафе – в какой-то серой жиже, вызывающей рвотные позывы одним своим видом.
Нейтон смаргивает взявшийся из ниоткуда ступор и отворачивается к окну, разглядывая «живописный» вид на ветеринарную клинику и мусорные баки рядом с ней. Время тянется, как жевательная резинка, наполняет голову вязкими липучими мыслями, Тереза заваливает его смс, а он дует на крупинку сахара, гоняя ее по столу, и игнорирует сообщения. Вся его семья твердо уверена, что ему очень нужно найти свою истинную пару. Прямо сейчас. Срочно! Как будто без нее его жизнь не имеет смысла. Серьезно, для них это настолько важно.
Они психи. Фанатики. Нейт уверен, что даже если он улетит на Луну, все его родственники, включая троюродных сестер и тетушек, которых он никогда в жизни не видел, явятся вслед за ним.
– Прости.
Слава Богу, девчонка хотя бы переодела ту отвратительную футболку. Теперь на ней не менее идиотская, но зато чистая рубашка в клетку и джинсы, все еще испачканные мукой.
Нейт поднимает на нее взгляд.
– Да?
– Ирен попросила принести тебе еще пирога, – наклоняется, как будто выдавая страшный секрет. – Думаю, это был повод спровадить меня с кухни, чтобы я не добила остатки посуды.
– Ясно.
У девчонки на лице шесть родинок в совокупности с теми, что утекают дорожкой коричневых звезд на шею. Нейт пытается понять, почему он так пристально смотрит на них, и… Это от скуки. Точно.
Девушка морщится и царапает короткими ногтями скрытую под тканью повязки алую букву.
Нейт свою прячет за кожаным браслетом.
– Не царапай ее, – тихо говорит он. – Хуже сделаешь.
– Знаю, но она зудит с тех пор, как я устроилась сюда работать.
– Прекрасно тебя понимаю.
Нет, серьезно. Понимает. Потому что свою расчесал до крови, и каждый раз, когда, идя куда-то по делам, он вдруг оказывается у входа в это место, ему хочется приложиться, как следует головой о дверь, а потом взять ножницы и вырезать нить судьбы из своей руки.
