Мать никогда не бывала довольна Лизой – прежде красивая женщина превратилась теперь в беспомощную старуху, но умудрялась сварливо ругаться в ответ на любое дежурное проявление заботы, даже самое мелкое. Лиза относилась к этому со смирением – мать есть мать, что тут поделаешь? Надо терпеть, ещё неизвестно, какова она сама будет в старости. Детей у Лизы пока ещё не было, но она заранее хотела оградить воображаемую кроху от малейшего повода исковеркать идеальную, безупречно ровную судьбу какими-то невыполненными долгами будущей мамы, вот и старалась изо всех сил. Никто бы её ни в чём не упрекнул, если по совести.
И отца этой идеальной крохе Лиза уже выбрала под стать мечте – молодого Сашку, готового на подвиги ради неё, Лизы. Он ещё всех подробностей мечты не знал, конечно, но Лиза-то уже распланировала все этапы большого пути.
Лиза выключила плиту, изящно переложила овсянку в глубокую тарелку, добавила увесистый кусок сливочного масла и заранее размоченные сухофрукты и поставила завтрак для лежачей матери на поднос.
Старуха завозилась в тёмной спальне, привставая на кровати и подтягивая поднос ближе к себе – так, что отворот одеяла чуть-чуть не нырнул в кашу, а Лиза быстро взбила подушку, чтобы матери было удобнее.
– Доброе утро, мам. Сегодня солнечно, – она решительно раздвинула занавески и в комнату хлынул яркий свет, – посмотри, погода прямо весенняя!
– Ты мне не мамкай! – старуха почмокала губами и взялась за ложку. – Опять к этому своему пойдёшь?
– Ты про Сашу? – Лиза прошлась по комнате, по привычке наводя порядок, хотя ещё вчера вечером до блеска отдраила тут всё. – Ага. Собираюсь.
– Ну и зря. Пустое это. И как ты не видишь дальше двух ходов?
– Он очень хороший, мам. И ко мне хорошо относится, – Лиза давно устала от этих разговоров, но послушно воспроизводила заезженную пластинку.
– Да ну? И что же в нём хорошего, если отбросить всякую чушь и оставить голые факты?
– Например, денег у них полно даже по твоим меркам! И у Саши своя квартира на набережной, на которую он сам заработал, между прочим. Сойдёт за факты?
– Заработал? Не смеши меня, – старуха яростно затряслась, будто подавилась, но Лиза продолжала стоять поодаль, спокойно опустив руки. Мать всегда выражала презрение именно в такой форме – невыносимым скрипучим смехом, как дребезжание форточки на ветру.
– И что здесь смешного? Да, благодаря предкам Саша получил приличное образование, но начал с низов и быстро поднялся без родительских связей. Не пошёл сразу в отцовскую фирму, хотя мог. Его вообще-то уговаривали.
– Наглый сопляк! Либо он глуп, либо дурит тебя. Кто же отказывается от такого?
– А Саша взял и отказался. Он ценит независимость.
– Ага, – старуха проглотила ещё немного, – как же. Бросай ты его, лучше найди нормального мужика. Без этих мальчишеских закидонов.
– Раза в два меня старше, да?
– Вовсе нет. Хотя, а почему бы и нет? – старуха макнула хлеб в овсянку. – Тебе нужен человек, который в состоянии распоряжаться хоть чем-то без указаний психованной мамочки.
– Так не терпится поскорее продать меня подороже?
– Было бы что продавать! – старуха резко отодвинула поднос, расплескав недопитый чай. – Смотреть не на что! Тощая и глупая. Я-то долго не протяну, а вот ты тратишь время на пустышку.
– Мам, за что ты так меня ненавидишь? – Лиза убрала поднос и проверила, что постель чистая.
– Ненавижу? Тебя? – сморщенное лицо скривилось. – Да я жалею, что ты выросла в безвольную куклу – позволяешь кому и чему попало управлять собой. Опомнись уже! Встряхнись! Шевели извилинами, Лиза, а не булками. Пока молодая.
– Мам, послушай, – Лиза набрала воздуха, – ты не волнуйся. Я всё исправлю, обещаю, а Саша поможет. Просто верь мне, ладно? Я знаю, что делаю.
Старуха исподлобья зыркнула на дочь.
– Знает она! Как же! – и демонстративно уставилась в потолок.
Лиза удалилась с подносом и присела на краешек табуретки на кухне. Препирательства давно потеряли былую остроту, так что нужно выдохнуть и идти вперёд – шаг за шагом, да и сегодня ведь важное свидание с Сашкой.
Танцующий женский силуэт на фоне открытой балконной двери заставил Сашку восхищённо замереть – нет, он и до Лизы встречал обладательниц прекрасных форм, но ни одна из них не обладала этим уникальным сочетанием: искренним детским озорством и неожиданно взрослой раскованностью, буквально на грани фола.
– Не боишься, что тебя увидят? – прошептал Сашка, хотя они были одни в квартире.
– Кто увидит? – Лиза наклонилась к перилам балкона и повертелась туда-сюда с такой манящей улыбкой, что Сашка еле сдержался, чтобы не наброситься на молочно-белую в отблесках фонарей кожу, но как-то некстати вспомнил про твёрдое обещание не опаздывать к ужину. – Темно же в квартире.
– А если я свет включу? – Сашка потянулся к панели над изголовьем, на что Лиза зажигательно взвизгнула и рванулась внутрь, за штору, как это делают пятиклассницы, застигнутые врасплох в раздевалке. Свет он всё-таки не включил, но сладкий вкус победы будоражил ещё долго – Лиза умела сдаваться так, что хотелось повторять штурм снова и снова.
Пошарив по тумбочке и на полу возле кровати, Сашка наконец нащупал телефон в кармане упавшей куртки и проверил сообщения, а потом с хитрым прищуром посмотрел на девушку, что плюхнулась рядом и небрежно закинула руки за голову.
