Шёл 1979 год, январь, раннее (по нынешним понятиям) утро, Анапа, солнца не видно…. Вообще, как теперь говорят, вода мокрая, ботинки жмут и ещё чего-то.
Начинался «поток» (как у нас называли заезд). Дети прибывали один за другим. Ничего необычного не предвещало.
Да и, по сути говоря, не было. Просто в полутёмную игровую, совмещённую на период зимы со столовой, ввалился на вид здоровый (правда, слишком здоровый для санаториев) парень, лет 20-и, не меньше. Ну, что ж, у нас и такое бывает здесь, «Голубая волна» – это то место, где волей-неволей разучишься встречать по одёжке. Довольно часто за приличной внешностью может скрываться невесть что и наоборот.
Парень сел за стол, достал какие-то блокноты, фломастеры и в тот же миг (практически) к нему подошли те, которых я ожидал видеть в самую последнюю очередь, а именно: колясочники, костыльники, хромые и т. д. В общем, те, кому, казалось бы, делать рядом с ним нечего. Странно! Что же они в нём нашли?
Подошёл и я, естественно. А он спокойно сидел и вырисовывал фломастерами какие-то английские слова, тогда ещё не всем понятные. Это теперь любой бы сказал, что это – названия самых популярных западных групп, а ты, Максим, каждый вечер «набиваешь» их и прослушиваешь на компьютере и дискетах. Впрочем, тогда мы тоже «не лыком шиты» были, все сразу как-то поняли, что это такое, хотя в жизни, как говорится, ничего подобного не видели. Тогда это было то же самое, что теперь «мобильник», но больше, чем сейчас, повод покрасоваться. Однако красивые «лейблы» (или как их теперь называют?) были всего лишь поводом для завязывания знакомств. Парень либо действительно знал, как это делается, либо «сработал» на чисто интуитивном уровне, подсознательно опасаясь не вписаться в «предложенные обстоятельства». Так или иначе, когда моя ходилка доковыляла до его стола, к нему было не протолкнуться. Но самое для меня удивительное – это то, что он понимал всех. Он не просто понимал, отвечал впопад на все вопросы, ссыпающиеся на него как из рога изобилия, но и живо интересовался всем, что ему говорили. Зачем ему это? Так ли, уж, необходимо знать, у кого какие кактусы растут, да как они цветут, да какие виды на урожай в какой-то там полосе, да кто как играет футбол, да победит ли Карпов Каспарова? Разъедемся по домам – забудем, что было навсегда!
Однако разговор сделал своё дело; через полчасика незнакомый, вроде бы, человек стал «в доску» всем знакомым и необходимым парнем. Как мы без него раньше обходились? Когда же пришло время знакомиться, он сказал так:
– Меня зовут Сергей Романенко, но зовите меня Бонни Эм, а то я обижусь!
Такое знакомство хоть и было оригинальным, но то, что последовало за этим, превзошло все мои ожидания! Я не первый год уже ездил в «Голубую волну» и потому отлично знал, что здоровые (относительно, конечно) с «тяжёлыми» обычно не общаются. В те времена (да, наверно, и теперь) это было 2 разных мира. Однако этот самый Бонни Эм стал активно дружить со мной. Почему? – я не знаю. Но сказать, что только потому, что в этот «поток» мы оба не принимали ванны и грязи (у меня был перерыв, а ему было нельзя), я не могу – это было бы слишком примитивное объяснение. Нет, не смотря на то, что мы оба любили играть в шахматы, а времени было – хоть отбавляй, нас объединило нечто более существенное, я чувствовал это, хотя и не мог это объяснить.
А может, всему виной – некое противостояние? Ведь вскоре после нашего знакомства прибыл ещё один молодой человек подобной, так сказать, комплекции, только на костылях. Саша (фамилию забыл), как и положено было в те годы, сразу собрал вокруг себя «здоровых». Наше знакомство ограничилось тем, что узнали, кто, откуда приехал: я – из Чебоксар (о, земляк!), он – из Саранска («дважды земляк», наверное), а Бонни Эм – из Казани (читай первое). Этим всё и ограничилось. Однако почему-то, сколько бы он не сколачивал вокруг себя группировки, все его намерения неизбежно терпели крах. Саше оставалось только скакать как подбитый стрекозёл, увлекая за собой всех желающих.
Мы же с Бонни Эм действительно с каждым днём сближались всё сильнее и сильнее, кругозор наших (особенно моих) познаний постоянно расширялся, беседы частенько были до того содержательные, что иногда я сам себя не узнавал. О чём говорили? – да обо всём. А, т. к. я до этого (и после, кстати, тоже) знал гораздо меньше, чем он, в основном познавал я. Именно тогда, к примеру, я познакомился с творчеством групп «АББА», «Бонни Эм», «Чингиз-хан» и т. д. Без записей, на одних рассказах. Не верится? Естественно, это не возможно. Но это так и было! Только через год (когда я приехал снова) я впервые услышал знаменитое «Варвара варит суп» (как перепевает твоя мама), но эта простенькая, незатейливая мелодия почему-то понравилась мне сразу, пока я ещё не знал исполнителя. А композицию «16 тонн» я услышал от него в перепеве на русском языке (и до сих пор, кстати, помню).
А когда все уходили на «ванны» или «грязи», у нас начиналась другая жизнь. Вроде бы, эта жизнь в основном крутилась вокруг шахмат, но не могут 2 нормальных человека разговаривать только о шахматах все 2 – 3 часа! Естественно, беседы велись на самые различные темы, были шутки-прибаутки, плоские и не очень, воспоминания «на тему», расспросы и ответы…. Со мной это было впервые. Нет, я дружил уже с другими пацанами в предыдущих «потоках» – и куда крепче! – но в основном все они были из
