Еще в семь лет я начала обращаться к Богу —
в двадцать семь Он обратился ко мне сам.
В то утро я проснулась от странного звука… мягкий шелест легких монет, градом сыпавшихся на мраморный пол. Впервые очень отчетливо и громко – прямо в голове – звучит фраза: «С тобой будет говорить Бог». Открываю глаза – вижу стену московской квартиры, плакат с надписью «УЛЫБНИСЬ», рыжее кресло, паркетный пол – а Бога не вижу. Подумала: странно, наверное, это звук дверного замка – кто-то из соседей ушел на работу.
Закрываю глаза и только теперь вижу. Вижу сон, что живу в монастыре, и не только я, а много людей – целая группа: пожилые политики, актеры, мыслители. Все некогда успешные в гонке за человеческим вниманием, теперь мы вместе встаем в 5 утра и приходим в зал для медитаций. И с первого дня пребывания нам задаются 3 вопроса:
В чем смысл жизни?
Почему люди болеют?
И
Что есть Бог?
Мы садимся в круг и пытаемся дать ответы.
Так проходит день за днем. Десять дней мы что-то пишем в свои толстые тетради и обсуждаем одно и то же. Через какое-то время я понимаю, что здесь это время как раз и теряю. Мы не только садимся в круг каждое утро, но вообще ВСЕ ИДЕТ ПО КРУГУ, а значит: оставаться в монастыре не имеет смысла.
И я решаю уйти.
Беру свои легкие вещи и иду к выходу. Еще нет шести утра, солнце только обещает проснуться. Тишина и чувство облегчения – вечный спутник ПРАВИЛЬНЫХ ДЕЙСТВИЙ, наполняет каждую клеточку и вселяет уверенность. Приближаюсь к середине сада, прохожу мимо Свамиджи1, основавшего этот монастырь. Он неподвижно сидит в своем высоком кресле – как и в любое другое утро до рассвета – и медитирует. Даже если птица присядет ему на нос, ничего не изменится, поэтому я просто прохожу мимо, прощаясь с ним без слов. И даже кажется, что он улыбается мне в ответ, но это не так.
А я иду дальше: предстоит сделать кое-что очень важное.
В монастыре существует традиция: с самых первых дней всем ученикам даруется книга для записей. В ней перед уходом я должна оставить ответы на те самые три вопроса. Единственное, что меня сразу поразило, это размер книги – она была огромная! Но я никак не могла взять в толк – почему, ведь ответы так просты!
Смысл жизни – в самой жизни!
Болезней нет – они все в головах людей.
Что есть Бог – Бог это тот, кто всегда во мне.
Я выхожу из тихого сада во двор, и впереди вырастает гигантская пирамида из книг. Издалека она выглядит впечатляюще, словно древний балинезийский храм: каждая книга лежит перпендикулярно своей верхней и нижней соседке. Это такие же тетради, как и моя, но авторами оказываются почитаемые миллионами учителя: Свами Шивананда, Патанджали, Вишнудевананда, и на самом верху – увесистая книга моего гуру, веселого лысого парня, живущего в нашем монастыре. Удивленная, я оставляю свою тетрадь там же – кладу ее поперек книги своего учителя, чтобы не нарушать гармонию конструкции, и иду дальше.
Солнце уже начинает румянить небосвод, когда я подхожу к заднему двору и встречаю пожилую женщину, американку, бывшую актрису, с глубоким небесным взглядом и длинными светлыми волосами, собранными в роскошную и на удивление простую прическу. Она подметает пол большой пушистой метелкой, но увидев меня замирает и улыбается.
– Уходишь?
Я сознаюсь, что да.
Добрая женщина тепло обнимает меня и тихо произносит:
– Неужели ты думаешь, что болезни людей лишь только в их обремененных мыслями головах? Есть ведь то, что мы недооцениваем…
Она опытна и мудра, я долго смотрю в ее ясные голубые глаза, но все же – продолжаю путь.
– Жаль, жаль… – еще долго звенят в свежем утреннем воздухе ее легкие, как весенний ветерок, мелодичные слова.
Что-то стукнуло в голове, но решение принято, а значит надо идти дальше, и я уже вижу тяжелые деревянные ворота ашрама,2 ведущие во внешний мир. С силой толкаю дверь и слышу:
– Берегись, берегись!
Картина, открывшаяся передо мной заставляет от души рассмеяться: мой гуру, голый по пояс, жонглирует двумя двухпудовыми гирями, как пушинками, и лучисто улыбается:
– Ты видела, я там пирамидку сложил для тебя в саду?
– Да, – улыбаюсь и я.
– Знаешь, я пытался уйти отсюда примерно 80, а если быть точным, 76 раз, но вот что странно… – он выдержал паузу, но вовсе не специально, а как будто вновь возвращаясь к какой-то давно сидевшей в нем задаче, – каждый раз я давал разные ответы на эти три вопроса…
– И все же уходишь?
– Да, – отвечаю без колебаний.
– Дорога открыта.
Он отходит в сторону, впуская на уже залитую солнцем улицу.
Я отпускаю ноги, и они сами бегут с горы, на которой остается принимать новых гостей старинный ашрам – счастливая и легкая, как перышко воробья. Так бегают дети и влюбленные в жизнь взрослые.
Было бы здорово тут проснуться, но сон продолжается.
Я нахожу себя в каком-то большом городе, очень напоминающем весенний Париж или летнюю Москву, в клубе (и вовсе не по медитации). Вокруг меня тоже актеры, политики, известные люди. Эти люди пьют виски в толстых стаканах и разноцветные коктейли, сидят в облаках сигаретного дыма, дребезгах ненастоящего смеха. Иду дальше – нахожу пустую светлую комнату и начинаю танцевать босиком под свою музыку. Хочется пить. Беру большую бутылку с зеленой этикеткой «Bisleri»
