ПЕРЕД МОИМ ПОВЕСТВОВАНИЕМ
Сейчас, когда я пишу эти сроки, повествующие о моей жизни, в земном летоисчислении мне чуть за шестьдесят. Выкладывая на сохранившуюся у меня бумагу землян свои воспоминания, мне удалось прожить заново все те радостные и трагические события, произошедшие со мной до той поры, когда меня попытались спасти из-за моего же крика о помощи, переосмыслить всё и, наконец, убедиться в правильности принятого мной и не только решения. Исписав и переписав множество тетрадей, предназначенных когда-то земным школьникам, я завершаю свой труд этим вступлением.
Я был рождён на Земле и до двадцати лет жил вполне обычным землянином. У меня уже почти стёрлось из памяти, какая она Земля, какая она прекрасная и страшная, ласковая и коварная, дающая жизнь и забирающая её. За долгие-долгие годы я практически забыл, как противоречива и парадоксальна человеческая сущность. В те времена, когда я жил среди людей Земли, земляне были единственные известные мне во Вселенной разумные существа, способные ради своего выживания и существования, ради собственного влияния и власти уничтожать себе подобных.
Пройдя долгий исторический путь, люди Земли многому научились и многое постигли. Однако они не смогли познать одного простого явления – отсутствия борьбы за выживание. Вам это трудно даже представить. Вся ваша жизнь – борьба. Смысл вашей жизни в борьбе, потому что сама природа Земли зачастую весьма недружелюбно относится к своим обитателям, и вы платите ей тем же.
Моё прошлое земное человечество с самого его зарождения боролось за своё существование. Первобытные люди выживали в нескончаемом сопротивлении силам природы. Страх за собственную жизнь двигал людьми в стремлении преодолеть невзгоды, избежать гибели от голода и холода, постараться не угодить в лапы дикому зверю. Человеческий разум помог людям выжить, помог приспособиться к условиям обитания на чудесной планете Земля. Приспособиться! Это наиважнейшее слово в жизни землянина. Приспособиться ко всему, приспособиться вопреки, в том числе и к совместному проживанию людей, а это сложнее всего. Иначе – смерть!
Продолжая изучать культуру людей по имеющимся у меня произведениям искусства Земли, я пришёл ещё к одному неутешительному выводу – самое страшное и разрушительное для человечества не только и не столько борьба за выживание, а ложь. Вы лжёте постоянно и везде, даже обманываете сами себя, однако ужаснее всего, что вы лжёте своим любимым. Хотя, надо отдать вам должное, вы осознаёте пагубность лжи и пытаетесь бороться с ней, но всякий раз терпите неудачу.
Во Вселенной, оказывается, может быть и по-другому. Об этом я расскажу в этой книге.
Не знаю, сможет ли когда-то кто-то из моих собратьев-землян прочесть эти записи, но если это случится, то не спешите говорить об однобокости и однообразности этого мира, о его кажущейся на первый взгляд скучности и унылости, в сравнении с Землёй. Прошу постараться прочувствовать описанный мной мир сердцем и всеми своими фибрами души.
Уверен, что среди жителей моей далёкой родной планеты и других колоний землян остались чувственные и хорошие люди, способные к сопереживанию и к пониманию. Очень надеюсь, что по-прежнему доброта и любовь имеет место в вашем мире, и всё также эти вечные ценности ведут непримиримую борьбу со злом и лицемерием.
Конечно, мой собрат может воскликнуть, прочитав этот труд: «как же можно быть праведником, не узнав греха, не познав зла?» И он будет абсолютно прав с позиции земного человека, познавшего дурное, но и вовсе не прав, ибо в каждом мире во Вселенной своя правота.
Я внезапно проснулся от резкого звука внутрикорабельной тревоги. Этот звук всплыл нарастающим пульсирующим рёвом из-под моего сна, возвращая в реальный мир из мира сладких грёз.
В кои-то веки мне привиделся такой волнительный и чудесный сон, и на тебе! Да, было с чего досадовать. Вот иду я себе по белому песчаному пляжу, песок под ногами нежный и мягкий словно пух, слева чуть слышно плещется ласковым теплом океан, Солнышко греет спину, а небо такое голубое-голубое, аж, петь хочется. Тут вдалеке в прибое замечаю девушку, медленно идущую прямо на меня, ноги по щиколотку в воде, а просторное полностью лазурное под стать цвету неба одеяние, развиваясь на ветру, подчёркивает её пленительные формы. Лица девушки я полностью не вижу, светлые длинные волосы соблазнительно ниспадают с плеча, глаза у неё опущены и разглядывают морскую воду, облизывающую скрытые от меня её лодыжки. Она всё ближе и вот-вот поднимет на меня свой взор, а я в предвкушении чего-то очень желанного, ожидаю увидеть её лицо и глаза. Девушка начинает поднимать голову, но солнечный свет уже пульсирует почему-то красным, а волны океана истово прерывисто ревут, выводя меня из замечательного сна. Девушка и море растворяются в красных вспышках тревожной лампы.
