Глава 1. Икар и первый апостол
Икар в задумчивости брел по песчаному берегу безымянной реки. Тридцатитрехлетний молодой человек, совершенно не замечая царившей вокруг гармонии живого и неживого, истинного и иллюзорного, шагал босыми ногами по осточертевшей, даже в столь незначительном возрасте, геосфере, нежно лелея давнюю свою мечту – нацепив на спину крылья, покинуть матушку-Землю и, пронзив последовательно слои стратосферы, мезосферы и что там еще имелось у этой наскучившей ему планеты, устремиться к Солнцу, пылающему в огненной славе Дому, неодолимо манящей термоядерной обители, туда, откуда, как хотелось думать Икару, он был родом.
Слепящее пятно в небесах всегда привлекало юношу невозможностью заглянуть за завесу сверкающей пелены, пусть и отраженной в неспокойной воде, оно хлестало по зрачкам искрящимися плетьми, не позволяя пытливому взору зацепиться хоть за краешек будоражащих воображение берегов.
Предаваясь столь не свойственным его возрасту мечтаниям, Икар невольно увеличил шаг, будто бы скорость передвижения по земле приближала его ко встрече с вожделенным светилом, и в ту же секунду, когда он перешел на бег, сухая черная коряга, поставленная сюда не иначе как усилиями самого Врага рода человеческого, безжалостно «схватила» спринтера-фантазера за пятку, отчего Икар, пока еще только готовящийся к своему будущему полету, смог немного потренироваться.
Приземление хоть и было произведено по всем правилам, на четыре точки, но все же начинающий астронавт достал носом до речного песка, что вызвало непроизвольный выброс энергии в виде замысловатой сентенции от вернувшегося из короткого путешествия в объятия родной планеты и тихий смешок от встречающей стороны – обнаженного по пояс мускулистого мужчины с внимательными серыми глазами и короткой клинообразной бородкой.
– Однако, молодой человек, надобно смотреть под ноги, а не грезить девичьим станом, дабы сохранить в целости нос и другие полезные члены, – язвительно заметил он.
Икар не стал обижаться на незнакомца, это вообще было не в его привычках.
– Икар, – просто представился юноша, отплевывая песчинки, прилипшие к губам.
– Рыбак, – так же незатейливо ответил незнакомец и принялся неторопливо вытягивать из воды сети, более не обращая внимания на молодого человека.
– Я собираюсь к Солнцу, – как бы между прочим произнес Икар, потирая ушибленное колено.
Рыбак молча продолжал делать свою работу, стараясь не зацепить снастями за ветки ивы, опустившие свои «руки» до самой воды.
– Не хочешь со мной? – юноша слегка повысил голос, полагая, что собеседник не слышит его.
Рыбак остановился и посмотрел на Икара взглядом лечащего врача:
– Нет.
– Почему?
Любой человек дела не переносит, когда его отвлекают от трудов праведных, тем более если зевака оказался еще и психом, бредящим о межзвездных полетах.
– Там нет ни рек, ни озер, а значит, и мне на Солнце делать нечего, – стараясь быть спокойным, ответил Рыбак. Мускулы на его плечах напряглись, и сети пришли в движение.
– Возможно, на Солнце имеются солнечные реки и даже целые моря… – восторженно начал Икар.
– Если только жидкого гелия, – усмехнулся Рыбак, демонстрируя начальные познания в астрофизике.
– В которых водятся солнечные рыбы, – продолжил, не обращая внимания на усмешки, Икар. – Для того чтобы узнать это, всего-то и надо – слетать на Солнце, превратиться в солнечного рыбака и…
– Сплести солнечные тенета, – Рыбак снова остановился и уже раздраженно добавил: – Видимо, из протуберанцев.
– Давай помогу тебе, – предложил юноша в надежде хоть как-то наладить диалог.
– Не стоит, – грубо отрезал Рыбак. – Каждый должен заниматься своим делом, рыбак – ловить рыбу, мечтатель – мечтать. Иди и мечтай.
– Неужели тебе никогда… – взорвался Икар, хватаясь за сети, но Рыбак клещеобразной рукой «перекусил» его кисть:
– Я счастлив здесь, на Земле, на этом пустынном берегу. Для чего отправляться на поиски неведомого и, весьма вероятно, несуществующего, меняя привычные устои?
– Нравится часами торчать в холодной воде в обществе пиявок и лягушек, ожидая, что сети твои вытянут на берег золотую рыбку? – Икар морщился от боли, настолько сильно Рыбак удерживал его руку: – А вдруг получится, нацепив крылья, взлететь ввысь?
Подобного напора охотник за обитателями речных глубин явно не ожидал, он ослабил хватку, отчего сети остановились посреди потока:
– Крылья рыбака, – несколько озадаченно началось его объяснение, – сплошь из чешуи, перьев на них не сыщешь. Помыслы мои в глубине, а не в вышине, да и Солнце, к которому зовешь, иной раз мешает своим жаром, делая рыбу ленивой до клева и безразличной к прикормке.
Вены снова вздулись на руках, и сети пошли к берегу. Икар не стал мешать Рыбаку, но уходить и не собирался:
– Вытаскивая рыбу из воды, лишаешь живое существо привычной среды обитания, убиваешь плоть через удушение, принимая ее жертву в угоду чреву или на потребу существования, но разве не можешь ты, человек, обойтись без этой жертвы? Бог наделил Землю иной пищей.
Рыбак, не прекращая вытягивать сеть, усмехнулся:
– Вытащив солнечного карпа из солнечного озера, не лишу ли я его среды обитания, к коей он приспособлен, как делаю здесь, на земле? В чем разница? Взгляни, – он вытянул на песок свою сеть примерно наполовину, в ней обреченно трепыхалось с десяток блестящих, упругих тушек. – Безмозглая рыба, зашедшая в мои тенета, просто меняет форму существования, потеряв свободу, она окажется запеченной на углях и растворенной затем моим желудком. Так же и Человек, свободно действующий в своей среде, запутавшись в собственных деяниях, оказывается «вырван» из нее, чтобы через мгновение очутиться в Аду, на тех же самых углях, что давеча сам раздувал для карпа.
