ГЛАВА 1
– С чего ты взяла, что ее утащили оборотни?
С первого раза тетя не поняла.
Уронила голову с ярко-рыжими, плохо прокрашенными волосами и разрыдалась в сложенные на столе руки. Плечи содрогались, она плакала тяжело, глухо – так плачут, оплакивая родных. Никого не стесняясь.
– Прошу, сходи к ним! – прокричала она. – Попроси! Ей всего восемнадцать, страшно представить, что с ней сделают. Ей с этими жить!
А мне нет?
Когда похитили меня, я была не старше.
– С чего ты взяла, что это оборотни? – в третий раз спросила я. Говорила я жестко, мне надоело слушать истерику. Я не люблю слез – ни своих, ни чужих.
В нашем мире вообще нелегко жить.
– Ее схватили, когда она вышла из дома, – тетя вытерла нос бумажным платком и подняла заплаканные глаза. – Одного узнали… Зверь.
У меня неприятно заныло сердце. По глазам я видела, что мне не понравится продолжение.
– Зверь из «Авалона»? – насторожилась я, будто у нас еще какой-то есть.
Тетя горько закивала, словно приговор подписывала. Хуже не бывает.
– Сходи, умоляю… – прошептала она. – Поговори с ними. Они тебя послушают. Все знают, Зверь садист, а моя доченька у него… Хочешь на колени перед тобой встану?
– Не надо, – я отвернулась, пытаясь собраться с мыслями.
Совсем не встреча со Зверем меня пугала. Его ножа я не боюсь.
– Я позвоню, – решила я, и тетя завыла от ужаса, хватая меня за руки.
– Умоляю, съезди! Ее не для того крали, чтобы ты звонила! Он разозлится!
Я стряхнула ее руки и ушла в комнату, громко хлопнув дверью.
Тетя меня раздражала. Кто она вообще такая? Вспомнила, когда ей понадобилась моя помощь. Где она была, когда умерла мама? Где она была, когда… Я оборвала мысль и подошла к секретеру, взяла фото в рамке с полированной поверхности. Мамочка улыбалась – лучисто, светло. В летнем легком платье, счастливая, молодая. Такой я ее и запомнила.
Я со стуком поставила фото на место и прислушалась к тетиным рыданиям на кухне.
Она права. Зверь садист, но утащить мою двоюродную сестру он мог только по приказу Руслана. Иначе странное совпадение, не находите? Рус хочет меня видеть. Если я позвоню – это будет не то, на что он рассчитывал. Сестрице откусят палец, если у него испортится настроение.
Нужно ехать.
Я не видела его год и вот, он захотел встретиться. Я думала, он переключился на другую жертву, но нет. Я вне конкуренции.
Ему нравилось держать пальцы на пульсе, но сильно он меня не беспокоил. Сейчас я не понимала, чего он хочет. Дернуть меня за ошейник? Показать, кто здесь хозяин?
Я Руслана игнорировала и это его бесило.
Я веду себя так, словно его нет. Не отвечаю, не боюсь, не плачу. Он решил нажать на чувствительные точки – мою семью. «Семью». Но юную девушку оставить на ночь в руках Зверя – этого врагу не пожелаешь.
Я со вздохом распахнула шкаф. Синие джинсы, белая майка-алкоголичка. Подойдет. Сверху я натянула джинсовку. Верх и низ не совпадали по цвету, а майка была слишком длинной. Я выглядела как чучело, но одеться красиво и отправиться ночью в район «Авалона» – плохая идея. Плохого мне не сделают, но на каждом шагу придется объяснять кто я, «почему такая детка одна». Надеюсь, сестра вышла из дома в мешке из-под картошки.
В коридоре я зашнуровала кроссовки. Заметив сборы, тетя зарыдала еще пуще.
– Хватит, – проворчала я. – Съезжу. Жди меня здесь. Я или к утру вернусь с ней, или не вернусь совсем.
Выбор обуви был неслучайным. Возможно, придется побегать. Надеюсь, сестра сегодня без каблуков… Взяла телефон, ключи от своего драндулета, которому столько лет, что проще выбросить, чем продать. И уставилась на себя в зеркало.
Мне очень, очень не хотелось выходить из дома. Глаза были огромными, с расширенными из-за полумрака зрачками. Перепуганными? Нет. Скорее, в них была пустота. Я столько повидала, что страх разучился появляться в глазах. Зато там появилось кое-что другое. Кое-что, что появляется у людей, если они слишком много видели. Я стала циничной, как старый солдат или бывалый полицейский.
Не могу назвать себя красивой. Хочу, но не могу.
Во мне чего-то нет, какой-то изюминки. Черты правильные, но не гожусь на обложку. Мама говорила, что я красивая, но по-настоящему красивой была она. Волосы черные, но неухоженные. Глаза зеленые, но не кошачьи. Богини Баст из меня не вышло.
И что Руслан во мне нашел?
Я вздохнула, руками расправила спутанные пряди – расческу искать долго, а мне нужно скорее уйти, чтобы не было соблазна все отложить.
Быстро сбежала по лестнице и очутилась во дворе – хмельном от ночи, полной криков и смеха молодежи, звона бутылок, лая собак.
Ненавижу улицу. Ненавижу веселье и шум, которыми полнится город.
Это город Руслана, его правила.
Возможно, ребята, что пьют пиво в беседке и гогочут, поедут в один из его клубов. Им там продадут наркоту, они напрыгаются до одури, нажрутся, как свиньи, натрахаются, если кроме наркоты им продадут мою сестру, а утром будут блевать дома и вспоминать, что вчера было.
Лучше сдохнуть, чем так жить. Правда.
Я открыла скрипучую дверцу, упала в кресло, которое закачалось подо мной, как водяной матрац, и завела машину. Взревел стартер, двигатель чихнул. Обороты плавали – ремонтировать пора. А лучше оставить где-нибудь и забыть к ней дорогу. Чтоб она развалилась. Но только после того, как я вернусь из клуба.
