Поздняя осень 1989 г. Инга Чертинец отмечает 29 лет. «Последний двадцатый» – говорит она.
Александр, Павел и Юрий, трое женатых товарищей, с которыми она познакомилась на работе более полу года назад, с цветами и общим конвертом стоят у раскрытой двери частного одноэтажного дома, в котором Инга занимает две комнаты. В другой части дома живет ее мама.
Инга берет в руки букеты, обнимается с каждым, благодарит. Саша и Паша, обнимая, опускают свои руки до ягодиц. Инга откидывает «шаловливые ручонки».
– Этот небольшой конверт от нас. – говорит Юрий. – Кулон для твоей цепочки от…
Юрий целует ее в щеку и вслед за всеми проходит в дом. Впрочем, он никогда не оказывал ей знаки внимания, хорошо понимая, что ей это сейчас ни от кого не нужно.
Инга более двух лет в разводе, у нее 3-х летний сынишка, который постоянно находится при ней.
– Какая красивая ваза с цветами! – Инга мельком глянула на кулон, быстро продела цепочку и повесила на шею.
Ребята знают, что Инга, замкнутая о себе, но на другие темы довольно-таки общительная женщина, и уверены, что «бал в полном разгаре», много подруг, ну и…, какой-нибудь дружок…, если есть, конечно.
Ребята входят в комнату и замирают. За небольшим столом сидит седоватый мужчина, на которого Инга ну, уж очень похожа, и больше никого.
Подруг нет, друзей тоже. Один отец: вот и все гости.
– Кто хотел поздравить, уже днем были. – опередила Инга. – Ну, а самые близкие остались на вечер.
Ребята удивляются обилием вкусных блюд, беседуют с отцом Инги. Конечно, они удивлены тем, что нет ни матери, ни подруг, ни других молодых людей.
После девяти вечера отец Инги прощается с новыми друзьями дочери и уходит. Инга идет провожать отца.
– Юрок, ты какой-то сегодня сильно задумчивый! – начинает Саша шёпотом.
– Так ведь, нет ни подруг, ни друзей! – отвечает шёпотом Юрий.
– А, зачем тебе друзья? Пришвартуйся к ней первый из нас! Будешь ей и подругой, и другом! – шепотом предлагает Павел. – Мы молоды для нее, а ты ей ровесник…, да и мореман к тому же, хотя и бывший!
– А, зачем? Я, знаете ли, как-то… женат… – неуверенно произносит Юрий.
– Так, и мы женаты! – говорит Павел. – Давай, на чистоту…? Их должно быть две! Я имею в виду женщин… жена и еще одна, чтобы жонкин шантаж не имел силы. Первым ты иди, потом Сашка… ну, а я последний…
Александр слушает и «одобрительно» улыбается.
Инга входит в комнату, предлагает еще поесть и выпить что-нибудь.
Ребята благодарят, искренно восхищаются вкусными блюдами.
– Сейчас уложу Пашку спать и приду. – говорит Инга.
Инга берет сына на руки и выходит из комнаты.
– Давай, Юрок. – подбадривает Александр, улыбаясь. – Она будет тебе благодарна, вот увидишь. Мы сейчас уедем, а ты оставайся и прояви все свое очарование.
– Не-е! А, как я доберусь до остановки? – спрашивает Юрий. – Нет, так не пойдет. Я с вами.
В комнате, в которой Инга укладывает сына спать, стало тихо.
– Ладно, мы заедем через двадцать минут. – говорит Пашка, хитро усмехнувшись. – Иди, предупреди хозяйку и дай знать, когда нам уезжать.
Юрий думает: «Что-то здесь не так… Ладно, пусть себе поёрничают, а я хоть узнаю, почему нет подруг и какого-нибудь ухажера?» Он встает и идет в комнату к Инге, а ребята ухмыляются над ним в кулак. Они уже знают, что соблазнить Ингу ни у кого не получится ни за час, ни за два.
В небольшом полу темном коридорчике с одним окном, между комнатами, Инга сталкивается с Юрием. От неожиданности они ухватились друг за друга. Так и стоят, не отпуская рук.
– Ты…? Ты куда? – спрашивает Инга.
– К тебе. – отвечает Юрий.
– Зачем?
– Ребятам надо заехать в одно место. Через двадцать минут они вернуться… Я хочу остаться с тобой. – прямо ответил Юрий.
– Хочешь предложить мне половые услуги, как твои друзья? – ослабляя руки, также прямо, безразличным тоном спрашивает Инга, мысленно подбирая слова для необидного отказа.
Вдруг, неожиданно для себя, Юрий, вместо ответа, одной рукой обнимает Ингу за талию и прижимает к себе, а второй проводит сзади по ее спине и шее, и сует пальцы, всю пятерню, в волосы, нежно прикасаясь к голове.
Инга опешила. Никто, никогда так не делал, кроме ее отца!! Волосы у Инги жесткие, непослушные, кто-то говорит, что даже колючие, хотя и красивые, приятного каштанового цвета. Отец, гладя ее по голове, всегда нежно приговаривал: «Чертик, ты, мой хороший, но упрямый»!
Назойливым ухажёрам, которым Инга всегда отказывала, она, невзначай, давала потрогать свои волосы. Все мгновенно понимали, с какой натурой они имеют дело, и переставали настаивать.
А, тут… Нежное прикосновение к шее… к волосам… голова в его руках… Такого она не ожидала! Тем более неожиданно, что его прикосновения ей очень приятны, аж сердце защемило… Она чувствует, как пробуждается, давно спящее, желание.
– Инга, я хочу тебя! Я очень хочу тебя! – гладя ее голову, спину и опуская руку к ягодицам, быстро говорит Юрий. – Но хочу, чтобы это осталось только между нами… Сейчас ребята уедут и у нас будет всего пятнадцать минут. Затем я уйду.
