Рано или поздно, каждый человек ставит в своей жизни первый философский вопрос. И ни для кого не секрет, что чаще всего это случается в ситуации кризиса. Уже невозможно жить так же, как раньше, необходимы изменения, серьёзный и честный взгляд в лицо проблемам. Но именно в этом месте так сильно желание убежать, отвлечься от мыслей, пугающих своей глубиной. Силён соблазн заиграться в жизнь, вместо того, чтобы познавать её и творчески преобразовывать.
Книга, которую вы держите в руках – это опыт осмысления тех вечных вопросов, которые подбрасывает жизнь. Размышлять над ними – совершенно естественно для человека, несмотря на то, что вечные вопросы философии с таким же успехом называют «проклятыми». Похоже, на них невозможно ответить с непоколебимой уверенностью в своей правоте.
Но как психотерапевт я убеждён в жизненной необходимости поиска ответов, пусть даже каждый из них окажется лишь временной правдой жизни. Постепенно ответы всё-таки складываются в вектор, устремлённый в вечность. В вечность устремлён каждый из нас. В каждом существует жажда духовного в той же степени, как и материального. Вопрос в том, как, выражаясь словами Достоевского, послужить духовной жажде человечества специалисту помогающей профессии. На самом деле, сделать это возможно, если начинать с себя, открывая навстречу заложенным в нас от начала способностям к любви и познанию.
Я предлагаю вам пройти вместе со мной путём философского осмысления призвания психотерапевта и того целительного феномена, который принято называть человечностью.
Психотерапия обладает потенциалом особого искусства, способного побудить и сопровождать человека на пути глубокой трансформации своего способа существования. Потенциал заключается в возможности практиковать психотерапию как холистический вид помощи, в центре которого – целостный человек. И это не что-то новое и неизведанное. Классик медицины С. П. Боткин указывал на необходимость лечить больного, а не болезнь.
Эта фраза хрестоматийна, но остаётся в современном пространстве медицинской и психологической помощи неосознанной, точнее осознанной не до конца. Проблема заключается в самом понимании того, как должна складываться ситуация помощи. Привычный подход связан с идентификацией «болезни». Человек обнаруживает у себя симптомы какого-то неблагополучия и приходит с ними к специалисту. Он ждёт, что тот сможет распознать, что происходит в нём, как это называется и как с этим бороться. Возникает парадоксальная ситуация. С одной стороны человек идентифицирует проблему и самого себя, предполагая, что он болен, а с другой, он отчуждает те болезненные проявления, которые в себе обнаружил. Он желает от них избавиться. А раз так, то он и не склонен искать связь между собой и болезнью. Возникает медицина симптома. Помощь начинается с жалоб и заканчивается их исчезновением. Природой болезни принято считать некое болезнетворное начало. Оно считается идентичным с причиной болезни. Например, вирус гриппа называется причиной данной респираторной инфекции. Но на деле вирусов недостаточно. Необходима сумма факторов – организм, который заболевает, должен быть подходящей мишенью для вируса.
С психологическими проблемами в области причинности, очевидно, дело обстоит сложнее. Здесь тоже есть симптомы. Названия процессов, при которых эти симптомы выявляются, тоже на слуху – депрессия, панические атаки, повышенная агрессивность, неврастения и т. п. Но любое название – только слово. А за словами стоят те, кто их произносит, их двое – тот, кто помогает и тот, кто обратился за помощью. Итак, похоже мы перепутали всё с самого начала. Психотерапия начинается не с симптома, а с того, что один человек приходит за помощью к другому.
Это важное замечание. Когда я осознаю в себе психологическую проблему, то как будто расщепляю свой разум, смотрю на себя со стороны. Мне необходимо понимание болезненности того, что со мной происходит. Следовательно, я отчуждаю часть своей психики, отбрасываю её. И этот осколок причиняет страдания. Во мне нет мира. Я потерян. И душа требует поделиться болью.
Здесь стоит искать архе психотерапии. Само чудо обращения одного человека за помощью к другому, чтобы поговорить о том, что происходит в сокровенных глубинах его души, говорит нам о многом. Чтобы наладить отношения с собой, мне важно находится в пространстве отношений с кем-то, кто сможет находиться в ладу со мной. И для начала он должен слушать. Причём слушать не затем, чтобы ответить – это будет прерыванием отношений, отчуждением, а затем, чтобы услышать. Эмпатия – вчувствование одного человека в ситуацию другого – становится началом отношений исцеления. Я могу найти в личности психотерапевта потерянного себя. Отсюда, вероятно, и заинтересованность Фрейда переносом в процессе помощи как явлением, которое поможет вернуть отчуждаемое. Однако эмпатия – больше, чем просто психологическое зеркало. Она ещё и означает способность психотерапевта, вчувствуясь, принимать внутренний мир человека без цензуры. Так открывается дорога для его принятия самого себя. Да, у меня есть проблемы. Да, в моей душе нет мира. Да, есть много показателей, по которым я плох. Все эти «да» означают перемирие в войне с самим собой. Война не имеет смысла там, где нужно строить и взращивать. А разрешение психологический проблем – это мирный подвиг. В нём нет смысла в поисках того, кто виноват. Важнее, что с этим делать. И согласие с самим собой – первый шаг к обретению душевного мира. Оно словно разрешение, данное самому себе, чтобы вернуться в покинутый на время одержимости страхом перед симптомами дом собственного разума. И вернувшись, я перестаю ненавидеть кавардак, парализующий гнев смягчается, я начинаю постепенно расставлять вещи по местам.
