О нас!
Когда-то мы во тьме блуждали,
Внутри себя миры творя.
О том, что кто-то есть еще, не знали.
Ничто не связывало нас тогда.
Самодостаточно творили
Без времени, без смерти, без судьбы.
Не умирали и не жили.
Там не было подобной ерунды.
Нам было незачем молиться,
Не знали мы тогда еще о нём…
Он в тот момент еще не объявился,
Он был, как мы, простым творцом.
Но он был первым, тем, кто понял,
Что в этой пустоте он не один,
Что мы устали от покоя,
Что мы общения хотим.
Лишь приоткрыв завесу тайны,
Он убедил нас сделать шаг.
И мы упали в эту крайность,
Словно поленья в очаг.
Не знали мы тогда, что очень рисковали,
Вступали, будто бы в бреду.
Мы думали, что вечно будем в РАЕ,
И не окажемся в АДУ.
А он, себе всё чётко представляя,
Сжимался в точечку одну.
Она должна была взорваться,
Все мы это знали.
Не знали лишь, что мы уже в плену.
И с взрывом мир вдруг общий появился,
Мы с удивлением смотрели на него.
Нам предстояло в нем переродиться,
Попробовать, почувствовать его!
Теперь живем, страдая и старея,
Не замечая, как проходят годы.
И проклинаем созданное «Кем-то» время.
«Кем-то», кто лишил нас всех свободы!
Ты актер
Ты не свободен, это точно, совершенно.
Как можно это доказать?
Тело болеет и стареет, тело бренно.
Оно не твой костюм, ты будешь вынужден его отдать…
Не каждому даётся и земное счастье,
Когда любовь есть, деньги, уважение людей.
Большинство несчастных нас всю жизнь живет в ненастье,
Как будто в наказанье до последних дней.
Религия всем нам гласит, что важно воздержаться,
Смотреть на это, но не трогать, а молиться и страдать.
Зачем тогда все эти блага? Чтоб над нами издеваться?
Смотреть, что мы из этого все будем выбирать?
О нет, мы не свободны, значит мы не дома.
В доме своём нас невозможно было б обуздать…
А здесь в гостях мы все актёры.
И вынуждены продолжать играть.
Актёру трудно выйти из театра,
Для этого нужно покинуть игровой шатёр.
Поняв в начале, что вчера, сейчас и завтра —
Ты не свободен, ты актёр!
«ОТ АВТОРА»
Работая над данным произведением, я придерживался стиля Стивена Кинга, иначе говоря, не знал и не хотел знать, чем закончится эта история. Я даже не планировал, что будет с героями в ближайшее время, и был наблюдателем и творцом одновременно, полностью теряя связь с реальностью.
Хаванов Егор
ПРОЛОГ
Герою предстоит познакомиться со структурой мироздания и узнать причины всех причин! Из его рассказа станут ясны ответы на вопросы, волнующие философов не одно тысячелетие: «Кто мы? Где мы? Зачем мы здесь? Что было до?»
БЫЛ ТАКОЙ МОМЕНТ
Как я опять докатился до этого?
Не знаю!
Кажется, я снова в западне.
Да. Но, стоит признать, оборачиваясь на своё «богатое прошлое», о котором я случайно узнал, что в общем-то бывало и похуже…
И вот он я! Сижу на краю. Перед глазами прекрасный и коварный мир. Надеюсь, он понимает, как я от него устал. Не хочу больше этих интересных сценариев, приводящих снова и снова туда, где я всё еще здесь – в игре…
Да-да, не смущайтесь. Цитата «Вся наша жизнь – игра» является абсолютно верным утверждением, и от того, что многие из вас скажут, что это всего лишь красивая фраза, мне, к сожалению, лучше не станет.
Я знаю, что смерть от своих рук не даст мне желаемого, а скорее наоборот – снова обнулит.
Ладно. Как бы мне ни было больно, я не стану лишать себя жизни. Игрок, проявивший такое самодурство, еще долго не сможет полноценно играть, и я это уже проходил.
Что же мне делать? Не покидает чувство, что я здесь снова впустую растратился. Может рассказать обо всём? Возможно, я и сам пойму, наконец, где я упустил то, зачем вернулся сюда?
Да, я расскажу вам свою историю!
ВЛАСТНЫЙ ГЕНРИ – ПЕРВАЯ ЖИЗНЬ
Средневековая Европа.
В именитом семействе все в суматохе. Хозяйка рожает. «Слава Богу, что здесь нет нашего господина!» – кричали служанки. «Он посрывал бы нам головы за то, что не уследили вод красавицы хозяйки», – тараторила одна из служанок, семеня к спальне госпожи с тазом наперевес.
Родился здоровый малыш.
Меня назвали Генри.
Спустя всего половину года от роду я уже разговаривал и был умён не по годам.
Многие влиятельные люди появлялись в нашем доме, и довольно часто их любимым делом становилось общение со мной. Я и сам больше любил проводить время со взрослыми. Не всегда я отвечал на их вопросы так, как они хотели, но мои ответы обычно заставляли этих умников задумываться или смеяться, полагая, что я еще чертовски наивен. Наверное, так и было, ведь я еще не понимал мир, как понимаю его сейчас.
Как-то раз, скорее, в очередной, помощник главного судьи города Эммануэль Гессен, частый гость в нашем доме, задал мне, семилетнему гению, вопрос: «Сколько граней в шаре?» – и всучил мне в руки небольшой стеклянный шар. Я, покрутив его и осмотрев со всех сторон, ответил:
– Много.
– Правильно. Их нам с тобой не сосчитать, ведь мы их даже не видим. А что ты думаешь об этом предмете? Может ли он обладать силой колдовской?
– Ваш шар, обладай он магической силой, не дал бы себя разбить. Ведь так?
