Ненавижу собирать вещи! Вообще, переезды не мой конек. Помню отец с мамой, помимо переезда, сами сделали ремонт в новой квартире. У меня на такое просто не хватило бы смелости. С тех счастливых времен остались лишь воспоминания. Родителей не стало. Я поселилась в этих стенах совсем одна. Тяжело ощущать себя единственным человеком; без семьи, родственников и друзей.
Мама покинула нас, когда я была ребенком. Отец воспитывал меня до подросткового возраста, а потом уехал в лесной дом. Там, они вместе мечтали построить мастерскую. Папа приезжал раз в неделю по выходным и забирал меня к себе. Перед школой заполнял продуктами холодильник. Я жила так до следующих выходных. Сама готовила, убиралась, существовала. Мне хватало соображения никому об этом не говорить. Да и кому сказать, когда наш класс в частной школе состоял из пяти человек, каждый из которых был закрытым в себе интровертом. После школы; уроки дома, подготовка к экзаменам с репетиторами онлайн, а потом книги.
Книги заменили мне все. Я выбирала для себя идеальную семью, представляла, Льва Толстого, в роли дедушки, изучая его биографию. Забавили известные дневники. Не подозревая сходства, еще до знакомства с творчеством автора, я писала почти такие же. Многочисленные блокноты, которые отец покупал по моим просьбам, лежали с первыми исписанными листами, в манере тех самых дневников великого классика. Тогда я возомнила себя писателем, польщенная сходством. На листе бумаги карандашом написала первую идею для сказки.
Когда зачитывалась романами Джей Остин, я мечтала о такой большой семье, какие были описаны на страницах ее книг. Так много сестер было у главной героини, казалось, за такой надежной стеной родных, можно преодолеть все что угодно.
Папа бы гордился, узнав, что я работаю редактором. Недавно я заключила контракт на выпуск книг, с издательством, в которое меня взяли на стажировку после окончания вуза.
Семья быстро оставила меня. Отец пропал после выпускного. Это странное время просто сводило с ума. Переступив через все страхи, я обращалась к волонтерам, просила помощи у немногочисленных соседей по дачам. Все прочесывали лес тем злополучным летом, но отца так и не нашли. Поначалу казалось, что я участвую в квесте и родитель объявится сам. Выйдет по тропинке между деревьев и спросит: «Вы все собрались за грибами? Мне и одному здесь мало!» – в своей шутливой манере. Но прошел месяц, и все попытки снова собрать поиски оказались тщетными. Без следов исчез человек, и никто не мог помочь.
Через время и мой пыл поутих. Придумывая разные варианты событий, намеренно игнорируя все плохое, что могло случиться, я иногда представляла, как папа купил билет в один конец далеко в пустыню, и уехал разводить верблюдов. Так было легче справиться. Забрав его машину я узнала, что внедорожник, как и все остальное имущество, были записаны на меня. Без лишних стараний нужно было продолжать жизнь, насколько это возможно. Машину отца продавать не хотелось, но материальные запасы подходили к концу. Тогда я избавилась от поддержанного корейского седана, который получила в подарок на совершеннолетие.
Небольшой модульный дом на участке в лесу пришлось отключить от отопления, других коммуникаций и, закрыв на все замки просто, оставить. Не было ни сил, ни времени заниматься дачей. Мастерская осталась недостроенной. Желание возвращаться туда и спустя годы не появилось. Я поняла, что родительское гнездо на четвертом этаже, в которое сам папа не заглядывал долгие годы, слишком сильно давит на меня, напоминая каждый день о положении сироты.
Выкидывая ненужный хлам из квартиры мешками, в процессе масштабной генеральной уборки, я одновременно искала варианты квартир ближе к центру, чтобы меньше времени тратить на дорогу в издательство, и больше на свои творческие идеи.
«Легче сказать, чем сделать!» – эта фраза замечательно описывает поиск квартиры, и сбор вещей в коробки для переезда. В свой отпуск я занималась именно этими делами. Разделяла время светового дня надвое и старалась вместить в промежутках хотя бы один прием пищи.
Самым сложным делом оказалось, разобрать огромный ящик документов. Они копились в семье годами. Вещи отца, оставленные им на деревянном столе в доме, также отправились в коробку и пролежали там два года, прежде чем я удосужилась заглянуть внутрь. Маленький клочок бумаги и еле заметная надпись карандашом.
«Лана, у тебя есть бабушка»
Заветные четыре слова заставили сердце колыхнуться. Я чувствовала, как оно замедляется. В ушах появился шум. Ком воспоминаний подкатывал к горлу. Мне было знакомо упоминание бабушки в нашей семье и раньше.
«Но почему лишь на клочке, неужели нет целого письма?» – шептала я, лихорадочно переворачивая все бумаги. Долго, в тот вечер заставляла себя вспомнить, что еще было на деревянном столе. Обложка паспорта забитая банковскими картами, права в специальном отсеке, визитки партнеров отца и основной документ. Стараясь найти хотя бы еще один клочок ожидаемого письма, я стала листать страницы паспорта и наткнулась на одну интересную деталь. Инициалов матери не было в графе «семейное положение». Ни одного упоминания о женщине, которая меня родила.
