Авторы выражают свою искреннюю благодарность участникам форумов «В Вихре Времен» и «Самиздат», чья помощь сделала книгу именно такой, какая она есть, и лично:
Светлане Полозковой, Элеоноре и Грете Черепневым, Ольге Лащенко, Анатолию Спесивцеву, Владимиру Геллеру, Игорю Мармонтову, Виктору Дурову, Виталию Сергееву, Александру Колесникову, Владимиру Черменскому, Андрею Метелёву, Валерию Дубницкому, Алексею Дягилеву, Виталию Томилову.
Глава 1
Жизнь действительно похожа на тельняшку. За темной полосой рано или поздно следует светлая. Достававшая весь день до самых печенок вагонная тряска стихает, гудок паровоза, лязг буферов, и долгожданная остановка на перроне становящегося уже привычным гомельского вокзала. Подхватываю дорожную сумку от подаренного «мебельного гарнитура», набитую подарками и необходимыми на мой взгляд в ближайшие дни вещицами. В дорогу собирался, естественно, не как в рейд по вражеским тылам, но в меру разумного взял достаточное количество прибамбасов на все случаи жизни. Теперь – в привокзальную гостиницу – забронировать номера для моих друзей. Завтра с утра в качестве «мотовзвода огнестрельного сочувствия» должны приехать Анатоль с Михалычем. Портье любезно согласился оставить два одноместных номера напротив друг друга рядом с лестницей для ожидаемых господ офицеров до утра, теперь хватаем извозчика – и к Даше!
Лихач, оправдывая свое название, быстренько несется по вечерним улицам. Притормаживаю его на перекрестке, рассчитываюсь за гонку и почти неторопливо иду к нужному дому, стараясь унять волнение и участившийся пульс. Вот и знакомый забор, почти спрятавшийся в густой зелени, за которым слышны задорные мальчишеские голоса – наверное, Сашка с Матюшей о чем-то спорят. Толкаю калитку, делаю несколько шагов, и моему взору предстает финал чемпионата по скоростной колке дров. Оба участника пытаются превратить небольшие полешки в кучу щепы для растопки самовара, отвлекаясь только на подначивание друг друга. В роли судьи выступает Александр Михайлович, сидящий в беседке рядом с тем самым агрегатом, на который сейчас усиленно батрачит молодежь. Он-то первый и замечает дорогого гостя в моем лице:
– Денис Анатольевич?.. Добрый вечер, голубчик!.. Какими судьбами?.. Откуда?.. – Здравствуйте, Александр Михайлович! Заслужил в качестве поощрения отпуск к семье… Извините, что без приглашения, надеюсь, не стесню?..
Дальше продолжить разговор нам мешает молодое поколение. Сашка с восторгом подскакивает ко мне:
– Здравствуйте, Денис Анатольевич!
Матюша, стеснительно улыбаясь, с секундной задержкой дублирует ту же фразу.
– Здравствуйте, молодые люди!..
– Здоров будь, командир! – сзади раздается голос неслышно появившегося из ниоткуда Семёна.
– И тебе поздорову, земляк-сибиряк!
Закончив ритуал традиционными мужскими рукопожатиями, причем разрешая юношеству участвовать в этом наравне со взрослыми, рассаживаемся в беседке. Александр Михайлович сразу сообщает мне интересную новость:
– Даша с моей супругой ушли на прогулку, должны вернуться через полчаса…
И этим заставляет всё внутри похолодеть! А если с ними… Если этот урод сейчас… Нет, холодная логика подсказывает, что со стороны противника опрометчивых действий пока не последует. Слава богу – не то время, чтобы посреди бела дня на улице кого-то похищали… Или убивали. Но для некоторых, гадом буду, оно теперь скоро наступит!.. Вымучиваю на лице вежливую улыбку:
– Что ж, жаль… Тогда разрешите пока вручить всем присутствующим маленькие сувениры.
Александру Михайловичу достается один из трофейных несессеров, небольшая такая шкатулка, обтянутая кожей, с золингеновской бритвой и прочими приспособами для бритья, которую он принимает с понимающей улыбкой. Александр-младший и Матвей получают по швейцарскому складному ножу, один из которых достался мне в качестве трофея, а другой Котяра якобы для себя выменял у кого-то из бойцов на кучу ненужных мне зажигалок. А теперь… Давно вынашивал эту идею, потом офицерское собрание батальона приняло решение воплотить в жизнь…
– Семён, а это – тебе. На память. – Вручаю сибиряку подарочный вариант «оборотня» – кожаные ножны, наборная ручка из бересты, на торце бронзового навершия – маленький серебряный крестик, повторяющий форму Георгиевского, на полированном лезвии – надписи. На одной стороне – «Семёнъ Игнатовъ», на другой – «1-й отдѣльный Нарочансй батальонъ» и крестик оптического прицела на фоне пикельхельма. Семён поднимает на меня, как мне показалось, повлажневшие глаза, молчит несколько секунд, теребя ножны, затем хрипло произносит:
– Спаси тебя Бог, командир…
Сентиментальность прерывается нетерпением подрастающего поколения, которое, уже позабыв про свежеподаренные «Виктории», рвется посмотреть Семёнов клинок, клянча наперебой. Сибиряк останавливает их короткой фразой:
