Где-то вдали над кромкой паркового леса громыхнула гроза, озарив на миг весь ночной небосвод. Вспорхнула из-под козырька крыши летучая мышь, противно захлопав крыльями, запищала и нырнула обратно.
Я крепко зажмурилась, стараясь не думать о последних минутах своей жизни. Боясь пролить первые капли слёз раньше, чем начнётся ливень, о котором так яростно кричала надвигающаяся непогода.
Новый раскат грома, и я вдруг вспомнила холодные голубые глаза парня, что ещё шесть лет назад казался мне совершенно искренним. До того как замухрышка Савельева узнала цену странной дружбы. Понимала ведь, что не просто так у него вдруг возникло желание подтянуть учёбу.
Я взглянула на ноги и поморщилась, когда новая вспышка света выхватила лакированные туфли.
А в ту ночь я содрала все ступни, пока сюда бежала. Холодный бетон весь был в бурых разводах, когда Пашка нашёл меня.
Снова скривилась и отвернулась, пытаясь отогнать видение.
С тех пор я сюда ни разу не возвращалась. Знала, что демоны выпускной ночи набросятся и сожрут живьём, не оставив и следа от здравого смысла.
Шмыгнув носом, я посмотрела вверх. Туда, где бесновалась природа и готовилась свалить на сухую землю тонны литров воды. Туда, где чертили линии миллионы киловатт электричества. Туда, где хотелось заплутать взглядом в мерцающих вспышках и впасть в некий транс, который позволит забыть.
Забыть обо всём, что так рвёт душу на куски.
Но видимо, не сегодня.
Трель мобильника, донёсшаяся из сумки, прервала уединение. Я достала телефон и, взглянув на дисплей, горько усмехнулась. Не посмела не ответить. Игнорировать этого абонента может быть опасно.
– Где ты? – сухо раздалось в трубку, и я поняла, что Ярослав Стужев в преотвратнейшем настроении.
Почему-то мне всегда легко удавалось распознать его негативные эмоции.
– Я… гуляю.
Моя заминка наверняка не осталась не замеченной. Я была почти уверена, что он подумает, будто я лгу.
– Адрес.
– Не нужно сюда приезжать, – выдохнула возмущённо.
А у самой сердце заколотилось с такой силой, что его, наверное, можно было слышать на другом конце улицы.
Яр последний, кого я хотела бы сейчас видеть. Тем более здесь!
– Адрес, – повторил также сухо.
Я быстро взглянула в сторону, пытаясь прикинуть, сколько времени мне потребуется, чтобы убраться подальше, а главное, понять, куда именно убраться. Встала со скамьи, спрятанной под козырьком подъезда, и вздрогнула, когда на плечо легла чужая рука.
– Ты бесстрашная или настолько дура, Алиса?
Мне даже оборачиваться не нужно было, чтобы понять, кому принадлежал этот голос. Он дублировался в динамике моего телефона.
Я поджала губы и не пожелала оборачиваться. Шесть лет назад это плохо кончилось. Плохо для нас троих.
Новая вспышка выхватила старые потёртые надписи, оставленные кем-то на бетонной плите.
«Здесь мы были счастливы».
И почти незаметную, но до боли знакомую у терминала домофона:
«Прости меня».
Правильно говорят, что можно часами смотреть на огонь, воду и на то, как работают другие. Пожалуй, со дня, как в кафе пришёл дядя Кероп, я только и делала, что рабочие часы проводила на кухне. Мне нравилась та атмосфера, которая витала вокруг него. Нравились ароматы армянской кухни, которыми соблазнялась, наверное, половина нашего района. И сам дядя Кероп – замечательный человек, с которым можно забыть на время о проблемах.
– А я говориль, что сода не такой. Тэсто нэ так поднимаэтся. Сматри, лиса.
Мне протянули тарелку с булочками, которые действительно не были похожи на те, что получались раньше. Повар покачал головой:
– Русский сода самый лучший, лиса. Слюшай, что дядя Кероп говорит.
Я виновато улыбнулась, припоминая, что действительно настояла на европейской марке. Почему-то была уверена, что разницы не будет, а купить было выгодно, потому что поставщики сделали хорошую скидку на неё. Блин, ещё и с этим разбираться. Будто мало мне проблем с поставками чая.
– Хорошо. Сегодня же закажем нашу, а эту вернём.
Вздохнув, я взглянула на часы и улыбнулась армянину.
– Мне пора. Пожалуйста, приглядывайте за девчонками, чтобы не наворотили чего в зале опять.
Мужчина кивнул и направился к плите. Сдаётся мне, он и сам вину чувствовал, что недосмотрел за новенькой на прошлой неделе. Стоило только той остаться один на один с кассой, как мы недосчитались наличности.
Но да ладно. Там уже полиция разбирается. Правда, мне совсем не нравилось отношение нашего участкового, который делал иногда намёки на тесное сотрудничество. И речь вовсе не об интиме, чтобы вы понимали. Ушлый зверь явно хотел денег, но не знал, как подступиться. А я порядочный гражданин. Мне вот это всё ни к чему совсем.
Я вышла в зал, ещё раз проверила, всё ли в порядке, улыбнулась постоянным клиентам и выпорхнула из «Страны чудес».
Название кафе давала мама. «Алиса в стране чудес» была в детстве её самой любимой книгой. Наверное, вы уже догадались по моему имени, верно? В общем, это тот тяжёлый случай, когда до созидания дорвался фанат.
После того как она заболела, управление я взяла на себя, хотя на тот момент у меня уже было два чайных магазинчика, и я плотно занималась их продвижением и раскруткой. Была кощунственная мысль нанять в кафе управляющего, но категорическое мамино «не вздумай» поубавило мой энтузиазм. Пришлось распределять время, возможности и силы.
