Свой первый день Рождения я встретил один.
Мысли о смерти заставляют человека оставлять о себе память, чтобы не забывали его, чтобы сама Природа хранила следы его пребывания на земле. Самый доступный способ – родить ребенка, передав ему частичку себя. Также можно прославиться или пройти свой путь, не делая ничего особенного, и подсознательно надеяться, что через сотни лет какой-нибудь археолог раскопает твои пластиковые водительские права, опишет их, как полагается, внесет в базу данных, и ты будешь учтен.
Но самое неприятное – это неумолимо растущее понимание, что после смерти твоя личность исчезнет субъективно, навсегда. Некому будет вспомнить прожитые годы, даже те сокровенные часы, о которых так никто и не узнал. Человек прячет эту мысль глубоко в себе, чтобы не вспоминать и не задумываться о ней, а если она все-таки вырывается, то старается отшутиться. Тем не менее врожденное чувство надежды, что есть после смерти некое личное продолжение – сохраняется.
Однако как со всем этим быть мне, если я не человек?
Я оказался в этом мире просто: вдруг осознал, что сегодня первый день. Иногда мне грезились сны, но кроме них ничего не помню. Пробуждению также помогла теплая цветная волна, которая возникла повсюду, окутала меня мелкой рябью, вспыхнула и улетучилась. Передо мной появилось небольшое светлое пятно, и в этот момент стало понятно – теперь я вижу. Похоже, сон был очень долгим: слабость одолела настолько, что я с трудом могу шевелиться. Ничего, поправимо, бывало, вовсе не просыпался, уходил, не открыв глаз, но в то же время до безумия страшно задаваться вопросом, сколько уже могло произойти таких пробуждений, не достигших Главной Цели.
Здесь неуютно и мрачно: вроде родился, а как будто умер, но лучше такая явь, чем пустота с осколками сновидений. Вокруг темнота, что неудивительно, раз уж она является одной из двух первооснов; даже свет возникает в ней, как это круглое пятно размером с полную луну глубокой ночью. Это не зрительный обман после вспышки. Пятно реально, существует объективно, я могу зажмуриться или отвернуться, и его не будет, однако оно единственное, что можно увидеть здесь, а значит, лишь благодаря ему я осознаю действительность.
Я с трудом придвинулся к пятну, чтобы получше разглядеть его. К моему удивлению, оно тоже приблизилось, стало немного больше, и в нем, как на экране для проектора при наведении резкости, проявились размытые очертания. Я присмотрелся и распознал ночную природу: деревья, озеро, дом, беседку, шум дождя и плюс шестнадцать. Что это? Еще был человек, хороший, со светлой аурой, которая необычно пульсировала – съеживалась и расширялась, фонтанируя разноцветными брызгами энергии, привлекающими невесть чье внимание. Вокруг все шевелилось и угрожающе менялось, хотя злых намерений не имело, во всяком случае пока.
Да, это оно – окно в воплощение!
Я затаился. Что-то во всем этом было не так, совсем не так, как прежде. Ракурс очертаний изменился, и я увидел со стороны… себя, свою проекцию в физическом мире, мутную, но, без сомнения, свою. Рядом со мной был тот самый хороший человек, и мы оба пульсировали, а все вокруг извивалось и будто «присматривалось».
Понятно, что за волна… Ну, здравствуйте, приятно познакомиться. Хорошо, что я проснулся сейчас, правда, мог бы и раньше, если бы ты почаще прислушивался ко мне, как в последние месяцы – меня бы пробудили твои шаги навстречу. Ты хоть понимаешь сколько внимательных глаз смотрит на тебя? Ты даже не представляешь, куда вторгаешься. Это мир вещей в себе, их сути, мир царства разумной и слишком любопытной материи, это та область запредельного, которая опасна для человека без защиты. Ладно, обошлось, считай, что тебе повезло.
Несмотря на увиденное, я испытал облегчение, ведь, что ни говори, а главное – проснуться, чтобы начать, наконец, действовать. Надо все лишнее отодвинуть от себя подальше, ибо что есть ценного в бесполезном? Нужны прозрение и подвиги, большие и маленькие, для мира и над собой, свершаемые ежедневно: только так можно изменить судьбу, и времени для этого осталось не так уж много – полжизни твоей прошло впустую.
Я проснулся уже взрослым да еще в темноте и взаперти. Я ли в этом виноват? Ну, конечно, и не ты, ведь ты ведать не ведал, разве что, порой, замирало все внутри, только сердце начинало чаще биться – это я ворочался во сне. В те моменты, когда я видел в сновидении явь, сильно впечатлившую тебя, я пытался заявить о себе, и если бы ты не боролся с собой, как бы проявляя мужественность, а позволил бы отпустить чувства и проследовать за ними, то смог бы прийти к большему, чем к новым убеждениям или прописным истинам. Весь мир мог бы стать тебе другом и открыть путь к бессмертию. Есть только одна проблема – свобода.
Ты вообразил себя свободным, мол, хочу – делаю то или это, но ни разу не подумал о том, что вся твоя свобода – это выбор наиболее разумного действия в конкретное мгновение жизни, иногда с перспективой на будущее, а значит, говорить о какой-то там независимости нельзя. Настоящая Свобода – это тотальное отсутствие необходимости, а не возможность делать выбор, преодолевая какие-нибудь, пусть даже пустяковые, проблемы, которые изо дня в день возникают на каждом шагу. Человек – раб обстоятельств, но можно бросить вызов судьбе, чтобы попытаться обрести свободу вопреки и насладиться ей еще до наступления Великого Окончания.
