– Нигис Иральф, он был сапожником. Держал лавку в ремесленном квартале. Его мастерская, как и все имущество, теперь переходит его сыну, как только тот получит необходимые документы.
– Принимается. Что там еще?
– Кремонд Феил. Скотовод. Семьи не имел. Сбережений в банке тоже. Церковь покроет расходы на похороны – у него небыло родственников, так что заниматься этим больше некому. Чеки из Орденатории можно обналичить в любом банке.
– Угу. Дальше.
– Арано Готре. Десятник, вернувшийся из битвы с северянами под Брундсхарбом. Он получил тяжелые увечья во время боя. Родные погибли в пожаре. Его похороны должна оплатить городская ратуша, ибо это смерть солдата, а такие люди под финансовый протекторат Церкви не попадают.
– Многовато что-то стало калек в ваших письмах. Только в том месяце, на средства городского бюджета мы хоронили семерых. А в этом списке уже девять человек, вернувшихся из Брундсхарба…
– Битва была недавно, и поэтому Церковь хочет избавить ваш город от смертельно раненных и искалеченных, которые будут представлять из себя в дальнейшем серьезную угрозу. Но сейчас не об этом.
– Кто там остался?
– Мираиса Инорун. Куртизанка. Ее похороны тоже оплатит Церковь. Все личные вещи и записи убитой перейдут в архивы Орденатории, вместе со списками клиентов.
– Но, так ли это безопасно? – заволновался толстый старик в уродливой чалме напротив, – Конфиденциальность такого рода услуг…
– Всем Церковным князьям, да и мне самому, плевать на то, кто с кем спит, господин Ганлиндис. Таковы правила. Если не будете возражать, я продолжу, осталось уже немного.
– Ладно, но к теме списка вернемся чуть попозже. Что еще?
– Ормонд Трискур. Не знаю, что о нем вообще можно сказать.
– Подожди-ка, что-то знакомое…
– Да-да, это тот сумасшедший, который нечистотами разрисовал портрет нашего правителя возле центральной стелы. И занимался этим долго, почти целый час, пока его не оттащила городская стража.
– Ну, поделом ему, – вздохнул толстяк в экзотических одеждах, потирая опухшими пальцами второй подбородок, – А что еще он сделал?
– Практически ничего. Разбил окно в карете. И лицо кучеру. И измазал… кхм, грязью, пассажиров. Его потом поместили в ваше лечебное заведение, откуда он благополучно сбежал. Но бежал недолго. До перекрестка. Там его поймали и вернули обратно. А потом пришел я.
– Стало быть, проблема с сумасшедшим окончательно решена?
– Да, и с сумасшедшим, и с нечистотами, – подтвердил я, – Теперь перейдем к более насущным вещам. У некоторых из вышеперечисленных людей остались дети. Церковь интересуют только шестеро из общего числа. Не достигшие десяти лет. Их имена я написал вам в письме. Соберите их и отправьте в нашу Орденаторию. Через несколько дней приедет храмовый эскорт, который проведет некоторые исследования и осмотры. Тех из детей, кто подойдет на роль учеников, они отправят в аббатство на обучение. Остальных, город обязан переправить в приюты, под надлежащий надзор. Отдайте соответствующие распоряжения.
– Целый храмовый эскорт? – протянул толстяк, поправляя неприлично натянутую на брюхе сутану, – Это может негативно повлиять на настроение нашего населения. Я, конечно, ничего не имею против жнецов и остальных ваших ребят, но скажу по секрету, что вас здесь не очень-то любят.
– Вот уж сюрприз, так сюрприз, – делано изумился я, даже не стараясь, чтобы это выглядело хоть немного естественно, – И что же может пойти не так?
– Ну, конечно же, умертвитель, ничего страшного не случится, – заохал богач, пытаясь усесться в кресле удобнее, – Но накануне того события, как Звездная Ярмарка, приезд церковников может отпугнуть потенциальных актеров, зрителей, бардов, фокусников, путешественников, менестрелей и торговцев…
– Особенно торговцев, господин Ганлиндис, – согласился я, перебивая пышный перечень пилигримов так стремительно, что толстяк даже подавился воздухом – Ведь их торговая пошлина – прямой поток золота прямо в городскую казну. Это очень логично и заботливо.
– Не стоит считать, что городская знать думает только о деньгах, – возмутился Ганлиндис и надулся, как старый индюк, – Мы думаем о каждом посетителе Тонгенена. О каждом жителе, каждом бродяге за окном. Между прочим, наши праздничные фестивали очень известны на весь Аинарде, Ортиарн и даже Ашахан. Ничто не должно помешать такому значимому событию, как Ярмарка Звезд, особенно в такое сложное для страны время. Люди, как я, обремененные властью и любовью к своему городу, должны думать о деньгах в последнюю очередь, вот как я считаю!
Он затих и только шумно дышал, будто кто-то раздувал кузнечные меха. Я сунул ему под нос трупное письмо.
– Не думаю, что небольшой отряд церковников испортит вам атмосферу безудержного веселья и кутежа, – ответил я кисло, – Тем более, я не интересовался вашим мнением по этому поводу, а просто поставил в известность. И в отличие от вас, многоуважаемый Ганлиндис, я властью не обременен, и о деньгах думаю в первую очередь, а уж потом про все остальное.
