В работе присутствуют противоречивые сцены и поведение персонажей.
Автор не приветствует, не романтизирует и осуждает:
➤ Унижения и оскорбления;
➤ Насилие, в любом его проявлении;
➤ Курение, распитие алкоголя, употребление запрещенных веществ (особенно несовершеннолетними);
Все, что происходит тут – вымысел, который стал таковым потому, что смешался с жизнью автора.
Ни один из поступков не стоит воспринимать всерьез, ибо это персонажи. Они – выдумка. Не смогут ответить за свои слова, а автор не будет отвечать за них.
Автор рассказал историю. Дальше он удаляется (не в закат, конечно. В долги на юрфаке. Но все же).
Чем можно помочь рукописи?
➤ Отметить ошибки и дыры, которые вы заметили;
➤ Написать об этом (или не обязательно об этом) в комментариях
➤ Поставить звезды, если вам понравилась история. Это будет давать автору стимул развиваться дальше;
➤ Можно еще вступить в группу во Вконтакте (но это совсем другая история).
Мне остается пожелать вам приятного чтения.
Ваша Екатерина.
Женя смотрел в окно. Жёлтые листья пестрели на фоне серого неба, которое было затянуто сердитыми, черными, тяжёлыми на вид, тучами – скоро пойдет дождь. Духота отступит, забирая с собой нагретый воздух и принося с заснеженных вершин приятную прохладу. Хотелось снега. Упасть на белое, пусть холодное, одеяло и, закрыв глаза, возвращаться в детство. А пока у них есть октябрьский дождь. Из-за которого люди будут жаться друг к другу, ища тепло.
Гром. По коже пробежали мурашки. Женя поежился. Ещё раз проверил прогноз погоды.
Солнечно. Правильно, солнечно, только там, за облаками. Там, где не нужно никаких учебников, тетрадей, учителей и школ. Там, где покой.
Ударила молния. Женя прикрыл глаза. Как же не хотелось оказаться на улице в такую погоду. Если можно было бы остаться в школе на ночь, или до того времени, пока непогода утихнет, он бы так и сделал. Ещё молния. Женя закрыл уши, чтобы не слышать грома, который следует за ней.
– Извините, – он на секунду убрал руку от уха и гром, словно издеваясь над ним, ударил с такой силой, что затряслись стекла.
Женя вскочил с места, уронил стул и сдвинул парту, отошёл подальше. Взглянув на класс, сделал виноватый вид. Женя глубоко дышал, будто пробежал марафон. Чувствовал, как рубашка стала прилипать к спине, не мог это контролировать.
– Синявский, тебя что, кипятком ошпарили? – учитель алгебры опёрся на указку, словно на трость. – Чего вскочил? Сядь на место.
“Глупый старик. Если бы что-то понимал в страхах, черствый и напыщенный болван, я бы посмотрел прямо в глаза; заглянул в душу, чтобы насладиться тем, как ты боишься.”
– Он молнии боится, как и его глупая мамаша, – глумливо проговорил мальчик с третьего ряда.
Конечно. Он не сидел у самого окна и не был открыт для стихии.; был в безопасности, в отличии от Жени.
– Язык прикуси, – стиснув зубы проговорила девочка. Медленно повернула голову, и мальчик напрягся.
“Моя милая. Ты всегда защищаешь меня. Такая хорошая. Почему я думаю, что недостоин такой девочки?”
– Не устраивайте балаган, – постучал учитель указкой о пол. – Синявский, садись на второй ряд.
Женя быстро, пока снова не ударила молния, собрал вещи и пересел за последнюю парту второго ряда. Теперь он чувствовал себя лучше. Дыхание восстановилось, а потоотделение все не приходило в норму.
На стекла попали первые капли. И еще, еще. Их становилось больше. Вскоре, превратились в небольшие вертикальные лужицы. В последний день перед каникулами Жене суждено было промокнуть, как и Аське.
Аська – одноклассница и, по совместительству, подруга. Они дружили класса так с шестого. Всегда, в какую бы потасовку не ввязался Женька, Аська пойдет за ним. Везде, в каких бы мероприятиях не участвовала Аська, Женька будет участвовать тоже. Их считали то братом и сестрой, то парой. Сами же считали себя друзьями.
Сегодня Ася не хотела брать зонт и надеялась на грибной дождь, а Женя понадеялся на то, что прогноз погоды ошибся и на небе будет солнце. Теперь, оба смотрели в окно и корили себя. Она представила, как будет прыгать через огромные, похожие на море, лужи в балетках. А он представил, как будет держать над Аськой пальто, чтобы та, хотя бы сверху, не намокла и пытаться справиться со страхом грозы.
– Синявский, понимаю, дождь – красивое явление природы и, в отличии от грома, не страшное. Но может, обратишь внимание на доску, я для кого тут распинаюсь? – голос учителя отразился эхом от полупустых стен кабинета.
Жене не нравился учитель по алгебре, как и сама алгебра. Что понятного в этих синусах, косинусах? Кто вообще посчитал, что это будет интересно людям, поступающим в театр?
"Приду и буду по теоремам доказывать точно ли у меня двадцать пять шаров. Не двадцать четыре и не двадцать шесть, а именно двадцать пять." – думал Женя.
– Вы чего, он же у гуманитарий, – указал пальцем в потолок Сережа, тот самый мальчик с третьего ряда. Класс засмеялся, а Женя закатил глаза. – На самую нужную профессию поступает.
***
Женя для Серёжи был другом до того момента, пока не сказал, что не пойдет в летную академию. Как и никто из класса. Тогда Серёжин мир рухнул. И все эти ребята уже не были особенными. Нет, были хороши, но не могли быть героями. Вот так Сережа остался один на всем белом свете.
