Глава первая. Леня Гореев
Глядя в окно на хмурое октябрьское небо, Леня думал о своей жизни.
Впрочем – это был уже не Леня, а Леонид Викторович Гореев: известный в городе адвокат, умный, интеллигентный, и очень удачливый, как считали многие, человек. Леонид Викторович и сам так иногда думал о себе, так как часто наше о себе представление создают другие люди. Да честно говоря, в последние годы он не жаловался на жизнь. Наконец-то и к нему она повернулась своей теплой стороной, или теплым своим боком, пригрела, приголубила. А если вспомнить, все было не так уж и легко. Годы учебы на юрфаке, жизнь как у всех, в коммуналках. Хотя, тогда было намного проще. Легче было поступить хотя бы на тот же юрфак. Это сейчас, в эпоху всеобщей демократии нужны офигенные бабки, чтобы мальчишке из семьи, которой месяцами не платят зарплату, поступить учиться и мечтать не приходится. Когда каждый день слышишь родительские причитания о том, чем накормить, во что одеть – обуть любимое дитятко, то и учеба никакая в голову не полезет.
А вот Леонид Викторович рос в эпоху всеобщего среднего и высшего образования, и тогда не учиться было просто стыдно. И ведь не все ценили это благо – бесплатную высшую школу. А Ленины родители очень ценили образование, хотя люди были, как говорят, совершенно простые. И были правы, очень даже правы.
Леня посмотрел на часы, висевшие на стене, и показывавшие
половину десятого. В девять должен был подойти клиент, что-то задерживается. Красивые часы в полированном футляре и с темным циферблатом он сам долго выбирал в магазине. Ходили они почти бесшумно, и совершенно не мешали работать. Часы выбирал он сам, а шторы на окнах теплых оранжево- золотисто- коричневых тонов, выбирала Оля – его теперешняя, и.., кажется, тьфу-тьфу, последняя жена.
Красивые шторы, мягкая мебель, большой рабочий стол с настольной лампой под оранжевым абажуром, скромные, приятных светло – бежевых тонов обои, – все это Олины старания, ее безупречный вкус. Оля – Оленька, любимая, самая умная и самая добрая в мире жена. После стольких неудачных попыток, когда мама уже махнула рукой на личную жизнь единственного сына, посчитав его законченным холостяком, вдруг появилась Оля, и с ней появилась надежда на долгожданный семейный покой, как говорят. И кто – бы мог подумать, что это хрупкая русалка в джинсах и легком свитерочке – самовязке, вдруг окажется такой удивительной, такой чудесной женой. Бог положил ей, казалось бы, совсем другой путь, тернистый и ухабистый путь примадонны местного областного театра. Он ее и увидел – то первый раз в театре. В очередной раз, разорвав отношения с какой-нибудь надоедливой пассией, он любил иногда отвлечься и пойти куда – нибудь отдохнуть душой. Именно душой, а не телом, потому что для тела всегда было полно развлечений на всякий вкус и выбор. А для души – музыка, театры, музей, выставки.
Но больше всего он любил театр – это живое, удивительное искусство. Он знал по имени многих актеров, а с некоторыми был даже знаком лично, но никогда даже и помыслить не мог, что его женой станет актриса, и не какая – нибудь, а сама – Ольга Светлова! Он увидел ее сначала в маленькой роли в какой – то современной пьесе, и сразу запомнил. Красивая, хрупкая женщина, в ней было что – то такое удивительное, что сразу бросалось в глаза. Он долго думал об этом и понял, что это даже не красота, – нет.., в конце – концов внешность вполне стандартная для современной женщины. Они сейчас все такие: спортивные, следят за весом, и знают как красиво выглядеть. Нет – это было другое, очень редкое сейчас качество – доброта. Ее улыбка была такой искренней, и совсем не напоминала оскал театральных див, что скрывал, иссушенную борьбой за режиссерское внимание, душу. Сохранить такую удивительную, по-детски искреннюю улыбку в довольно жестоком мире театра – это было нечто, или уже кое-что.
Он стал искать встречи с этой нимфой, с этим эльфом, с этим маленьким принцем – как хотите. На следующий спектакль, а это был «Вишневый сад», где она играла Раневскую, он пришел уже с цветами. Долго выбирал цветы, остановился на белых хризантемах, не хотел дарить ей заштампованные гвоздики или розы.
Зазвонил телефон, и Леня вернулся из воспоминаний. Он поднял трубку, клиент извинился, что не сможет придти. "Ну и ладно, ну и хорошо.» – подумал он.
И вдруг вспомнил, что сегодня обещал заехать за Олей в театр, у них, кажется там похороны, и она попросила заехать, забрать ее, когда они вернуться с кладбища. "Да, все – как вчера» – подумал Леня, – " и что это на меня сегодня нашло, наверное потому, что клиенты спят.» И правда, уже пошел одиннадцатый час, и никого.
– Евгения Григорьевна! – позвал он.
Вошла секретарша. Женщина средних лет, очень приятная, собранная, строго одетая.
– Кофе, будьте добры.
– С сахаром?
– Только две ложечки.
Секретарша вышла. Леня пригласил ее сам, когда открыл адвокатскую контору. Ему не нужны были молодые финтифлюшки с ногами от шеи, как теперь говорят, и он нашел спокойную деловую даму без претензий на внимание начальника. На слишком пристальное внимание. Он платил ей хорошую зарплату, она была довольна, а он спокоен. "Как хорошо, – подумал Леонид Викторович, – вот всегда бы так.»
