Когда я пробирался сквозь туман, то видел не дальше своих синих пальцев. Чужой негатив не просачивался бесследно. У мерзости был уникальный отпечаток. Он изуродовал моё пухлое лицо. Щёки впали и потрескались, глаза налились кровью, а губы порвались и свисали, словно увядший цветок.
Сумерки опускали веки. В это время преграда меж мистерией и явью тончала. За мной не могли следить. Дневные уже спали, а ночные ещё не пробудились.
Каждый шаг давался мне с трудом. Под ногами хрустели кости деревьев, их обломки впивались в мои босые ноги. Обувь пришлось скинуть для единения с природой. Вдалеке слышалось отрывистое: "У-у-у-у".
Мой путь лежал к ней. Она ждала меня. Я должен был прийти вовремя. Раньше, чем она обратится.
Листья зашелестели пуще прежнего. В спину вгрызлись тысячи мурашек. Такое ощущение, что за мной следили. Ветер взвыл, и липкое нечто дотронулось до моей лодыжки. Оно поцеловало мои ноги. Скользнуло к большому пальцу и облизало стопу отвратительно-скользким языком.
Потеряв бдительность, я не заметил, как оказался по пояс в вязкой жиже. Она булькала в предвкушении вкуснейшего ужина. Хоть я и костляв, да и ростом не вышел, но это болото давно на диете.
"Пусть и дальше голодает. Мысли вы там? Окутайте меня своими щупальцами. Вытяните меня наружу. Я не должен вас тревожить. Но всё ради высшей цели", – воззвал я к своим помощниками.
Тогда невидимые нити сплели спасительную сеть и вытолкнули меня из омута. Их сила – это чистая энергия. Я вылетел как будто меня обвязали пружинящими канатами. Болото харкало кругами грязи, а я дальше перепрыгивал с кочки на кочку. В надежде вовремя распознать ложную.
– Медлить уже не когда. Она вот-вот…вот-вот, – подстёгивал сам себя.
Гиблая трясина позади. Ели великаны выпустили свои когти. Они оцарапывали руки до крови. Это своеобразная лесная тёрка. Деревья скребли мою выносливость, чтобы я ослаб и не дошел.
Туман отступал. Рыжая листва шелестела, повизгивая от каждого шага. Лесное царство чувствовало настроение своей хранительницы.
"Она волнуется. Значит я близко. Я почти у цели".
– Сова-а-а-а, вы меня слышите? Я пришел. Я здесь. Я смог. Вы помните, о чем мы договаривались? – мои взъерошенные кудри страшно чесались, но приличие не давало волю пальцам.
– Конечно, Ивась, я всё помню! Ты мне мысли, я тебя крылья. Всё ещё хочешь поменять свой дар? Хотя зачем тебе это?
– Не ваше дело! – я опустил глаза на кольцо с красным камнем.
– Ха-ха-а-а, знаю-знаю, и твою сестру каменщик превратил в бесполезную стекляшку?!
Мои губы сцепились словно залитые лавой. Она права. Я не смог спасти Элику, но есть и другие.
Линора вылетела на центр поляны и взмахнула своими красно-черными опахалами, в рост с человека. Она обратилась, всё будет сложнее, чем я думал.
Эта гигантская сова – хранитель ночных бесчинств, что заполонили лесные просторы. А я – ловец мысленного гнёта. Моя ниточка помощи оборвётся здесь и сейчас, что бы научится помогать по-другому. Я стану ей, а она мной. Я сломаю злобную суть хранителя бесчинств, спасу лесных от хищных деревьев, пожирателей добра, волков-колдунов и хитрохвостых лис-ведуний.
Но больше не смогу помочь тем, кого накрывают саморазрушающие терзания. Я не выведу их из лабиринтов стресса, депрессии. Но теперь она. Она поможет им. Надеюсь, поможет.
Сова медленно повернула голову на бок и посмотрела на меня громадными чёрными глазницами. Пронзительно ухнула, скрутила шею на триста шестьдесят градусов и потеряла голову. Та покатилась, цепляясь за корни деревьев. Она ударилась о мою лодыжку и остановилась. Острый клюв больно врезался в ногу, чуть выше косточки. Но я не пошелохнулся. Тогда крылья птицы задрожали. Они хлопали и шелестели, метались в разные стороны, пока не покинули тело и не взмыли ввысь.
Тушка без головы всё ещё барахталась в воздухе. Я слышал биение её сердца и шум крови. Шук-шук-шук-шук-шук. Резкий хлопок. То, что было телом совы, взорвалось. Я стоял весь в крови, перьях и с крыльями за спиной. Они вросли прямо в мои лопатки.
Внутри меня происходил полный переворот. Мои кости хрустели, острые обломки рвали мягкую плоть, боль избивала током. Мой крик разрывал ушные перепонки. Я перестал слышать свой голос. Только чувствовал, как из ушей лилось тёплое месиво.
