Погода дурацкая, очередь на заправке, зависший не ко времени платежный терминал.
С самого начала поездка была не из легких. Пробки, ремонт дороги, внезапно проблемы с сетью и интернетом. «Это знак, не надо никуда ехать», — сказала бы Юля, если бы, как я, увидела сначала соседку с пустым ведром, потом черную кошку, потом ворону. При чем тут ворона, я понятия не имела, но у Юли на любое событие находились сотни примет.
— Девушка, у меня серьезно денег нет, может, вы купите мне воды?
Да что ты говоришь? Смарт-часы последней модели и «айфон» выглядывает из кармана. Даже если ты его в ломбарде купил — это больше, чем средняя зарплата по городу.
— Девушка, очень хочется пить. Правда.
Когда на улице плюс пятнадцать и ливень идет стеной. Переночевать, наверное, тебе тоже негде?
— Девушка…
Ты мне в паспорт не хочешь взглянуть? Нашел девушку, меня даже ВОЗ не относит давно к молодежи! Маска, конечно, красит, но не настолько, чтобы мои сорок семь превратить в наивные двадцать пять.
— Достал уже, — прошипела я, прикладывая смартфон к наконец ожившему терминалу. Девушка-кассир за плексигласом еле сдерживала смех. — Ты бы еще поумнее что придумал, клоун, — «вашей маме зять не нужен?»
— А кстати! — оживился юный пикапер. Ну как юный… Лет тридцать, как-то ожидается, что в этом возрасте у людей уже в голове что-то есть, кроме мемасиков и «тиктока». Но все-таки плюс, что я тот блогер, который пишет статьи по старинке, текстом, а не выкладывает видосики, и никто, кроме рекламодателей, не знает меня в лицо.
— Моя мать умерла пять лет назад, — рявкнула я, испытывая сильное желание приложить красавца коленом по самому ценному. — Ради разнообразия работать попробуй, вон на двери вакансии висят!.. Спасибо, Марина, хорошего вам дня!
Я забрала у смеющейся девушки чек и вышла под ливень к своей машине. Между козырьком павильона и крышей над заправочными колонками была какая-нибудь пара метров, но меня окатило с ног до головы.
Настроение у меня было ни к черту. Трасса паршивая, глубокая колея, и надо бы сбавить скорость, и не в такую адову погоду лихачить не вариант. А мне обязательно нужно добраться до дома, сегодня же, непременно, и чем скорее, тем лучше.
— …Вам все понравилось? — спросила улыбчивая дама, администратор за стойкой. Была бы у нее граната — вручила бы мне ее с такой же очаровательной доброй улыбкой, с какой всучила кассовый чек. — Надеюсь, вы напишете отзыв о нашем комплексе?
— Разумеется. — Я плотнее запахнула куртку. Было свежо, собирался дождь. У меня за годы работы появился свой арсенал улыбок, уловок и недомолвок. Я утешу, а уж что напишу — не твоего ума дело.
Ресторан и спа-комплекс в ста километрах от любимой столицы. Два года назад — захудалое место. Год назад — бизнес на грани гибели. Сейчас там выкуплены места вплоть до нового года. Отличный ремонт, даже комнаты еще пахнут краской, цветы благоухают — привет, лето! — и… да, все из-за этого «и».
Моя работа всегда начиналась с какого-нибудь «и» или «но». Что еще делать блогеру-журналисту?
Вру. Когда-то, в конце девяностых годов, моя работа начиналась с утренних гороскопов. Я их не слушала, я их писала. Потом отвечала на письма читателей, после ответов на письма писала эти самые письма на следующий день. Потом брала чей-то любовный роман — черт знает, кто там был автор, какая мне разница? — и переводила, как у знойной красотки все прелести торчали сквозь плотную ткань корсета и шхуны под парусами бороздили пампасы реки Амазонки под уморительный хохот диких обезьян.
Куда мне было поступать после школы? Отец — военный переводчик, мать — переводчик гражданский, это прямая дорога в МГИМО. Окончила я журфак с красным дипломом и очень некстати. За окнами издательства «Тайные миры» гулял дефолт и поздний московский август с холодными рассветами и бледнеющим к осени небом, мать, несмотря на обвал рубля, исправно подкидывала мне красоток в объятиях горячих пиратов с графскими титулами и замашками соседа Славика, завершившего третью ходку. Мир трясло, я сокрушалась — переводить про политические кризисы, как это делал отец, было бы не настолько тоскливо.
Я пробовала писать. Романы, повести, сценарии передач, моталась от одного однокурсника к другому, но они тоже перебивались кто визитами инопланетян, кто рептилоидами в масках. Мы жаловались друг другу на жизнь, уверяли, что все это временно, все образуется, вспоминали — нет, про себя, вслух повторять мечты звучало кощунственно — как должно было в нашей жизни все образоваться, но… но… «но» и «и» стабильны и неизменны.
Я пробовала преподавать. Но кому тогда был нужен английский? Испанский? Португальский? Я забрасывала объявлениями газеты, ляпала бумажки на фонарные столбы и нашла одну только поклонницу сериалов, даму весьма уважительных лет, которая выносила мне мозг перипетиями героев, и меня подмывало сказать — господи, я это все перевожу, давайте учиться! Но…
Да, потом появилось первое «но». Называлось оно «интернет» и несло в себе газетному делу угрозу.
Как повернулась бы моя жизнь, если бы я, не подумав, а думать у меня над подобным уже не осталось сил, не согласилась на предложение какой-то резвой туристической фирмы с переводами материалов для сайта? Но я согласилась, переводить про страны и города было веселее, чем раскладывать дамочек по постелям и подбирать нелепые синонимы для описания сцен, не подлежащих прочтению детям до восемнадцати. И — вот теперь было «и» — в один прекрасный момент материала для наполнения сайта мне не хватило. Интернет был в зачатке, городские библиотеки предлагали устаревшую еще при Леониде Ильиче информацию. Нужен был выход — я его сразу нашла.
