Лорд Лайонард Серебряный
Лайонард был зол. Зол до такой степени, что любому, кто попадался на пути, стоило только взглянуть в его сторону, чтобы это понять. Нет, глава Тайной службы Его королевского высочества вовсе не сжимал кулаки и как-то по особенному сдвигал брови, как обычно делают многие мужчины в такие моменты.
Ничего подобного.
Наоборот.
Он шел, держась чрезвычайно прямо и широкая улыбка играла на его лице. Лице, которое знало практически все население небольшого городка Кельреби, летней резиденции нынешнего монарха.
И оно, это население, знало, что в такие минуты от лорда нужно держаться подальше. Аура недовольства и власти окружала мужчину, а его лицо, лицо истинного аристократа, о чем свидетельствовали две белые полосы, проходящие от уголков глаз вверх через брови и соединяющиеся в области лба, были не просто белыми, а серебристыми.
Любой, кто мог видеть эти полоски, тихо вздрагивал и испытывал нечто вроде благоговейного ужаса. Лорд Лайонард был последним из когда-то великого и славного рода воинов Киассы, охранявших мир и покой планеты.
Однако прошли века с тех пор, как воины из рода Лайонарда последний раз поднимались в воздух, расправляя могучие крылья и издавая рев, от которого с окрестных гор сходили снежные лавины, обнажая серые безжизненные вершины.
Еще бы.
На такой высоте, а горы на Киассе достигали самое малое двадцати километров, не рос даже мох.
Даже лишайник, любитель голого камня и впитывающий излучение местного светила, прятался внутрь него большей частью, по ночам уходя в камень целиком.
Лайонард зашипел сквозь зубы, еще и еще раз вспоминая последствия последнего эксперимента. Как же тут не зашипеть и даже не заскрипеть зубами, когда последствия эти были равны нулю.
Полному нулю.
Он шел и нехорошими словами поминал придворного алхимика, льера Конфю, старого своего друга, между прочим, уверявшего, что по принятии средства, им изготовленного, весьма высока возможность возвращения оборота.
Ну как тут не повестись на такие посулы!
Ведь с самого детства лорд слушал рассказы и читал дневники последних представителей рода, которые могли еще оборачиваться, пусть даже и частично.
Как бы он хотел подняться в воздух и расправить крылья.
Но нет.
Снадобье не сработало.
Наконец мужчина подошел к дому, который служил ему жилищем многие годы. Да и не только ему, ибо то был наследственный особняк, полагающийся за особые заслуги воинам рода.
Он вошел в дверь, и хлопнул ею со страшной силой. А чего-чего, но силы у Лайонарда хватало. Но, вопреки известной пословице, умом создатель его также не обидел, почему и пошел лорд в тайную службу, чем в свое время премного удивил батюшку.
Ну как же.
Род воинов, отважных и прямых, смелых в бою и не щадящих свои силы на защиту планеты, и какие-то подковерные игры.
Не мог старый вояка их терпеть по прямости своего характера и несгибаемости личных жизненных установок.
Лайонард отправился прямиком в спальню, скинув по пути душащий официальный костюм, традиционно состоявший из плотных рейтуз и длинного камзола, с пуговицами из лунного камня, расположенных в два ряда.
Камзол полагалось носить застегнутым под самое горло, и тугой воротничок раздражал мужчину до чертиков.
Оставшись в одном нижнем белье, чрезвычайно похожем на земные кальсоны, которые еще кое-где носят наши мужчины, он бросился в постель и уставился в потолок.
Потолок был всем потолкам потолок. Расписанный еще в те времена, когда способности воинов рода к обороту не были потеряны, он впечатлял разнообразием крылатых существ, окруженных сферами яркого пламени.
Каких тут оттенков только не было!
И красные, и небесно-голубые, и сверкающие как изумруд, и теплого солнечного тона, и черные, как самая темная ночь.
И даже самого редкого, серебристого.
Лорд задержал свой взор на существе, которого окружало серебристое сияние. Он смотрел на изображение одного из своих предков, не отводя глаз, буквально залипнув на этом сильном, полном жизни, отваги и необыкновенной красоте существе.
Как будто кто-то просто взял и приклеил его глаза, не давая отвести взор, полностью поглотив собою его внимание.
И тут из самого краешка левого глаза Лайонарда выкатилась прозрачная как капелька горного хрусталя, слеза.
Почувствовав на щеке непривычную влагу, лорд вздрогнул и, коснувшись слезы, поднёс её к глазам. С удивлением и благоговением воззрился на серебристо мерцаюшую каплю.
Леночка Старосадская
Елена Петровна Старосадская, для близких Леночка, наконец-то открыла собственное, пусть совсем небольшое, но агентство. Боже, кто бы знал, как долго она к этому шла! Девушка чем только не пробовала заниматься, меняла работы как перчатки и нигде надолго не задерживалась. И не сказать, чтобы она была как-то особенно ленива или относилась к порученным обязанностям спустя рукава. Наоборот, работодатели отпускали ее с трудом, суля добавки к зарплате и повышение в должности.
Но Леночка не поддавалась на уговоры, и уходила все-равно, оставляя бывших сотрудниц, да и самих работодателей с чувством глубокого недоумения. Коллеги нервно подергивали плечами и барабанили пальцами по столам, переглядывались и обсуждали неуемную Леночку.
