Я свободен. Ветер в Москве был холодный, и особенно мерзли руки, но это не могло меня огорчить теперь, когда всего пару часов назад я сошел с дембельского поезда. Воинские билеты были куплены с пересадками, так что мне предстояло провести здесь еще несколько часов перед отправкой к конечной цели – в Санкт-Петербург.
Первым делом предстояло связаться с Серым – моим другом и одноклассником. До отправки в армию я около полугода жил в одной комнате с ним, его девушкой и ее ребенком, так что он был единственным, кто мог позаботиться о сохранности моих вещей и документов.
Я был в Питере на следующее утро, часов в 5 или 6 утра. За полдня я успел устроиться на работу и заселиться в недорогой хостел недалеко от Невского проспекта.
Хостел представлял собой гигантскую квартиру на последнем этаже пятиэтажки в центре города. Делился хостел на 2 этажа. На первом этаже располагались ванная, туалет, кухня с телевизором, служившая также и гостиной, и четыре номера, в одном из которых, самом дешевом, поселился я. На втором этаже располагались душ, туалет, комната администратора и три дорогих двуспальных номера. Я решил остаться здесь как минимум на несколько месяцев, так что сразу оплатил за месяц, чтобы получить скидку.
Работать я устроился кассиром в магазинчик недалеко от хостела, разместивший объявление на входной двери. Сообщив, что пришел по поводу вакансии, я зашел в подсобные помещения. Директором оказалась молоденькая девушка полуазиатской внешности. Первые несколько секунд я стоял в смятении: она шепелявила настолько сильно, что мне стоило огромных усилий, чтобы не выдать своего замешательства. После недолгих расспросов об опыте работы мне выписали пропуск для поездки в офис, и через 2-3 дня я отработал первую 12-часовую смену.
Один из минусов моей службы в армии – появление проблем с зубами. В один из выходных дней я отправился в бюджетную клинику на Васильевском острове, где работала одна хорошая знакомая. До зарплаты было далеко, поэтому я решил отправиться туда пешком. Шел я довольно медленно, разглядывая каждый дом, и искренне наслаждался тем, что я видел. Люблю Санкт-Петербург. За архитектуру домов центра, за мосты, мостики, грандиозные храмы, за особую культуру его жителей, как местных, так и приезжих. Перейдя через мост, я понял, что не помню наверняка, на каком перекрестке должен повернуть. Поплутав около получаса, я все-таки пришел к нужному повороту и вскоре добрался до клиники. Мне поставили временную пломбу и назначили время и день следующего приема.
Обратно я решил пройтись другой дорогой. Бездумно поворачивая на перекрестках, я забрел в совсем незнакомые места. Здесь находились заброшенные здания фабричного вида, обнесенные кирпичной стеной с колючей проволокой. Мое внимание привлекли ветви яблони, свисавшие через стену. Тут же находился столб с табличкой автобусной остановки. Я прочел надпись: “Балтийский завод”. Опираясь попеременно то на столб, то на выступы кирпичной стены, я взобрался на нее и набрал полные карманы яблок. Яблоки были хорошего сорта. Они походили на Гренни Смит: такая же гладкая кожица и едва заметная вытянутость формы. Я решил наведаться на эту яблоню еще раз, когда снова пойду к стоматологу.
На кухне хостела праздно проводил время Непризнанный Поэт. Ему было лет около сорока, но вел он себя так, словно ему было двадцать с небольшим. Любил выпить, а выпив, начинал несносно петь и декламировать режущие слух, отвратительно вульгарные стихи. У него были длинные волосы, которые он, по его утверждению, не стриг ни разу в жизни. Твердо убежденный, что все вокруг жили неправильно, только он, по его мнению, заслуживал нормального отношения как истинный бунтарь, не предавший свои идеалы. Как ни странно, я был тем исключительным человеком, к которому он относился с симпатией.
– Что это у тебя, яблоки? – удивленно воскликнул он, выпучив на меня уже пьяноватые к вечеру глаза.
– Сорвал с дерева на Васильевском острове, – ответил я.
– Андрюха, не могу поверить своим глазам. Я просто в восторге! Такие вот люди, как ты, и спасут наш ущербный, катящийся в бездну мир. Когда я еще увижу в Питере человека настолько простого, чтобы залезть на дерево и нарвать себе яблок?
– Думаю, ты все усложняешь. Мне просто хотелось есть, – решил охладить я его взбудораженный алкоголем разум.
Непризнанный Поэт явно был в хорошем настроении. От администратора я узнал, что он скоро переедет на квартиру, ради покупки которой без отпуска и выходных проработал двенадцать лет. Пожалуй, я на такое не способен.
