Для того чтобы мы могли заново начать нашу повесть и с лёгким сердцем отправиться на свадьбу Мэг, неплохо было бы немного посплетничать о семье Марч. И здесь позвольте предположить, что если кто-то из старших задумается, не слишком ли много «любви» в этой истории, как я опасаюсь, они могут подумать (я не боюсь, что молодые люди будут против этого возражать), я могу только воскликнуть вместе с миссис Марч: «Чего ещё можно ожидать, когда в доме четыре весёлые девушки, а напротив живет лихой молодой сосед?» Три прошедших года мало что изменили в этой тихой семье. Война закончилась, мистер Марч благополучно вернулся домой, занялся своими книгами и маленьким приходом, который нашёл в нём священника как по природе, так и по достоинствам, спокойного, вдумчивого человека, богатого мудростью, которая важнее, чем учёность, милосердием, делающим всех людей «братьями», благочестием, преобразующим человека, делая его величественным и прекрасным.
Эти качества, несмотря на бедность и высокую порядочность, мешавшие его житейским успехам, привлекали к нему многих достойных восхищения людей так же естественно, как сладкие травы привлекают пчёл, и так же естественно он давал им мёд, в который за пятьдесят лет тяжёлого жизненного опыта не попало ни одной капли горечи. Серьёзные молодые люди считали седовласого учёного таким же молодым сердцем, как и они, а рачительные или измученные проблемами женщины неосознанно делились с ним своими опасениями, уверенные в том, что найдут самое ласковое участие, самый мудрый совет. Грешники поверяли свои грехи чистосердечному старцу, и получали как обличение, так и отпущение. Одарённые люди находили в нём товарища. Честолюбивые улавливали проблески более благородных стремлений, чем их собственные, и даже люди, поглощённые житейскими заботами, признавали, что его убеждения прекрасны и истинны, хотя «они не приносят выгоды».
Со стороны казалось, что пять энергичных женщин правят домом, и во многих отношениях это было так, но тихий учёный человек, сидящий среди своих книг, всё же являлся главой семьи, её совестью, якорем и утешителем, ибо обременённые трудом и заботами женщины всегда обращались к нему в трудную минуту, считая его, в самом прямом смысле этих священных слов, мужем и отцом.
Девушки отдали свои сердца на попечение матери, свои души – отцу, и обоим родителям, которые жили и беззаветно трудились ради них, они дарили любовь, которая росла вместе с ними и мягко связывала их нежнейшими узами, благословляющими жизнь и преодолевающими смерть.
Миссис Марч всё так же бодра и жизнерадостна, хотя и несколько поседела с тех пор, как мы видели её в последний раз, а сейчас настолько поглощена хлопотами Мэг, что госпиталям и домам, всё ещё полным ранеными «мальчиками» и солдатскими вдовами, решительно не хватает визитов этой заботливой миссионерки.
Джон Брук мужественно исполнял свой воинский долг в течение года, получил ранение, был отправлен домой, и на фронт ему вернуться не разрешили. Он не получил ни звёзд, ни знаков отличия, но заслужил их по праву, потому что с готовностью рисковал всем, что имел, а жизнь и любовь очень ценны, когда и то и другое в полном расцвете.
Совершенно смирившись с увольнением, он приложил все свои силы, чтобы восстановить здоровье, подготовиться к работе и накопить на дом для Мэг. С присущими ему здравым смыслом и стойкой независимостью он отказался от более щедрых предложений мистера Лоуренса и согласился на место бухгалтера, чувствуя себя более удовлетворённым, начав с честно заработанного жалованья, чем рискуя брать деньги в долг.
Жизнь Мэг проходила не только в ожидании свадьбы, но и в трудах, она становилась женственнее по характеру, мудрее в искусстве ведения хозяйства и красивее, чем когда-либо, ибо любовь – великое украшение. У неё были свои девичьи стремления и надежды, и она чувствовала некоторое разочарование от того, как скромно должна была начаться её новая жизнь. Нед Моффат только что женился на Салли Гардинер, и Мэг не могла не сравнивать их прекрасный дом и экипаж, множество подарков на свадьбу и великолепный наряд невесты с теми, что будут у неё, втайне желая иметь то же самое. Но почему-то зависть и недовольство вскоре исчезли, когда она подумала о терпеливой любви и труде, которые Джон вложил в маленький домик, ожидавший её, и когда они сидели вместе в сумерках, обсуждая свои невеликие планы, будущее всегда казалось таким прекрасным и светлым, что она забывала о великолепии Салли и чувствовала себя самой богатой, самой счастливой девушкой во всем христианском мире.
Джо никогда больше не возвращалась к тётушке Марч, так как старая леди так полюбила Эми, что подкупила её предложением брать уроки рисования у одной из лучших преподавательниц живописи, и ради этой привилегии Эми служила бы и гораздо более суровой хозяйке. Поэтому она отдавала утро долгу, а вторую половину дня – удовольствиям и прекрасно преуспевала. Джо тем временем посвятила себя литературе и заботе о Бет, все еще не окрепшей после того, как лихорадка ушла в прошлое. Все еще слабая, она уже не походила на то розовое, здоровое создание, каким была прежде, но неизменно оставалась полной надежд, счастья, безмятежности, предаваясь своим любимым тихим занятиям, она стала другом для всех и ангелом дома задолго до того, как об этом узнали любящие её больше всего на свете.
