Под силу ли вам распознать убийцу?
Думаете, они как-то по-особому лгут, и вы однозначно заметите едва ощутимую разницу? Полагаете, что убийца говорит сбивчиво и его голос дрожит, будто соскальзывает по зубчатому краю истины?
Все почему-то уверены, что, дойди дело до личной встречи, они легко распознают преступника. Тем не менее у Пиппы не получилось.
Такая трагедия… двое молодых людей погибли ни за что ни про что.
Она сидела прямо напротив, смотрела в его добрые сощуренные глаза, записывала на телефон все вздохи и покашливания – и верила каждому слову.
Пиппа скользнула пальцами по тачпаду и в который раз запустила аудиофайл.
Такая трагедия… двое молодых людей погибли ни за что ни про что.
И вновь, заполняя разум, в темной спальне раздался из динамиков голос Эллиота Уорда.
Стоп. Повторить.
Такая трагедия… двое молодых людей погибли ни за что ни про что.
Эту фразу она слышала раз сто, если не тысячу. И не уловила ничего: ни подсказки, ни намека… А ведь мужчина, которого она когда-то считала чуть ли не отцом, лавировал в этом самом разговоре между ложью и полуправдой. Впрочем, Пиппа ведь тоже солгала, верно? Конечно, она могла оправдываться перед собой тем, что сделала это ради защиты близких, но разве не тем же руководствовался Эллиот?
Нет, нельзя обращать внимание на внутренний голос. Правда уже вышла на свет, по крайней мере, бо́льшая ее часть, и Пиппа цеплялась за нее изо всех сил.
Она продолжила слушать запись, перейдя к моменту, от которого волосы на голове вставали дыбом.
…Как вы думаете, Сэл убил Энди? – спросил голос Пиппы из прошлого.
…такой хороший молодой человек! Конечно, судя по вещественным доказательствам, невозможно отрицать его вину. Так что, как бы это ужасно ни звучало, скорее всего, это сделал именно он. Другого объяснения я не вижу.
Дверь в комнату Пиппы распахнулась.
– Чем занимаешься? – Насмешливый тон явно говорил о том, что вошедший прекрасно знал, чем она занимается.
– Ох, напугал! – выдохнула Пиппа, выключая звук. Не хватало еще, чтобы Рави вновь услышал голос Эллиота.
– Это мне должно быть страшно: сидишь тут в темноте и слушаешь всякую жуть. – Рави щелкнул выключателем, и желтоватый свет отразился от закрывающих лоб черных волос. Он состроил ту самую гримасу, при виде которой она не могла не улыбнуться.
– Как ты вошел в дом? – спросила, повернувшись, Пиппа.
– Встретил в дверях Джоша и твоих предков. Куда-то собрались, причем с шикарным лимонным пирогом.
– А, пошли поприветствовать соседей. В дом Ченов только что переехала молодая пара, ну, мама, конечно, не удержалась. То ли Грины, то ли Брауны… не припомню.
Так странно, что теперь в том доме живут другие люди и новая жизнь заполняет старые комнаты! С тех пор как Пиппа с родителями переехала в этот район – ей тогда было пять лет, – через четыре дома от них всегда жила семья ее друга Зака Чена. Соседи не уехали насовсем: Пиппа каждый день видит Зака в школе. Но после «ужасных событий» его родители не смогли жить на прежнем месте. И, кажется, Пиппу они считают причастной к этим «ужасным событиям».
– Помнишь, у нас в полвосьмого ужин?
Рави нарядился по полной программе: его самая лучшая рубашка, запах лосьона после бритья, а это… неужели новые туфли? Он шагнул к ней, однако не осмелился поцеловать даже в лоб и не провел ладонью по волосам. Вместо этого, застыв на мгновение рядом, сел на кровать, не зная, куда девать руки.
– Получается, ты пришел почти на два часа раньше, – улыбнулась Пиппа.
– Ну д-да. – Рави закашлялся.
Сегодня первый День святого Валентина с тех пор, как они познакомились. Рави заказал столик в «Сирене». Кара, лучшая подруга Пиппы, побилась об заклад, что вечером Рави попросит Пиппу стать его девушкой. От этой мысли в животе у Пиппы что-то екало и по телу разливалось приятное тепло. Однако не исключено, что он позвал ее по другой причине: день рождения Сэла, старшего брата Рави, тоже приходился на 14 февраля. Сегодня ему исполнилось бы двадцать четыре года, не погибни он в восемнадцать.
– Как продвигается? – спросил Рави, кивнув на экран ноутбука, где колебались пики программы аудиоредактирования. Ее проект от начала до конца, вся история – вот она, в этих синих линиях. Чужие тайны и ложь.
– Вроде сделала, – ответила Пиппа, опуская глаза на новый USB-микрофон, подключенный к компьютеру. – Пришлось применить шумоподавление к некоторым телефонным интервью, но в целом все готово. Получилось шесть эпизодов.
В зеленой пластиковой папке рядом с микрофоном хранились подписанные участниками интервью бланки разрешений. Пиппа разослала их, чтобы все вовлеченные дали согласие на публикацию в подкасте. Даже от Эллиота Уорда пришла подписанная в тюрьме бумага. Два человека согласие дать отказались: сотрудник городской газеты Стэнли Форбс и, конечно же, Макс Хастингс. Впрочем, Пиппа решила проблему: заполнила пропуски собственными монологами.
– Так быстро? – спросил Рави скорее для порядка: он, как никто другой, знал дотошность подруги.
