Михайло Иванович Мошкин, коллежский асессор, 50 лет. Живой, хлопотливый, добродушный старик. Доверчив и привязчив. Сангвинического темперамента.
Петр Ильич Вилицкий, коллежский секретарь, 23 лет. Нерешительный, слабый, самолюбивый человек.
Родион Карлович фон Фонк, титулярный советник, 29 лет. Холодное, сухое существо. Ограничен, наклонен к педантизму. Соблюдает всевозможные приличия. Человек, как говорится, с характером. Он, как многие обруселые немцы, слишком чисто и правильно выговаривает каждое слово.
Филипп Егорович Шпуньдик, помещик, 45 лет. С претензиями на образованность.
Марья Васильевна Белова, сирота, проживающая у Мошкина, 19 лет. Простая русская девушка.{1}
Екатерина Савишна Пряжкина, тетка Марьи Васильевны, 48 лет. Болтливая, слезливая кумушка. В сущности эгоистка страшная.
Алкивиад Мартынович Созомэнос, приятель Фонка, 35 лет. Грек, с крупными чертами лица и низким лбом.
Маланья, кухарка Мошкина, 40 лет. Тупоумная чухонка.
Стратилат, мальчик в услужении у Мошкнна, 16 лет. Вообще глупый, но еще более поглупевший от роста.
Митька, слуга Вилицкого, 25 лет. Бойкий слуга, доразвившийея в Петербурге.
Почтальон.
Действие происходит в Петербурге: 1-е и 3-е действия на квартире Мошкина; 2-е – на квартире Вилицкого; между 1-м и 2-м действиями – пять дней; между 2-м и 3-м – неделя.
Театр представляет гостиную не богатого, но и не бедного чиновника. Направо два окна; между окнами зеркало; столик перед зеркалом. Прямо дверь в переднюю; налево дверь в другую комнату. Спереди тоже налево диван, круглый стол и несколько кресел; угол направо отгорожен зелеными ширмами. На диване лежит Стратилат. Стенные часы бьют два часа.
Стратилат. Раз… два… Два часа. Что это барин нейдет? (Молчит.)Я, кажется, соснул маленько. (Опять молчит.) А мне, никак, опять есть хочется. (Посвистывает, берет со стола и развертывает книгу.) Эка, подумаешь, слов-то, слов-то! Ну-ка это… да длинное же оно какое! (Начинает разбирать по складам.) Покой, арцы, он – про; слово, веди, ять – све – просве; ща, есть, наш – щен – просве… просве… просвещен; наш, ять – иже с краткой – ней – просве… просвещенней; ша, иже – ши – про… све… щеннейши; мыслете, иже. (В передней раздается звонок. Стратилат поднимается, но не выпускает книги из рук.) Мыслете, иже – ми – просве… просвещенней… (Опять звонок.) Тьфу ты, чёрт! Вот тут и выучись читать! (Бросает книгу на стол и бежит отворять.)
Мошкин (входит. У него под мышкой голова сахару; в одной руке бутылка, в другой дамский картон). Спал небось!
Стратилат. Никак нет-с.
Мошкин. Да… можно тебе поверить. (Указывая ему шеей и плечом на сахарную голову.) На, возьми. Отнеси Маланье. (Стратилат достает голову. Мошкин идет на авансцену. Стратилат хочет идти.) Марья Васильевна дома?
Стратилат. Никак нет-с.
Мошкин. Куда она пошла, не знаешь? (Ставит картон и бутылку на стол и вынимает из заднего кармана пакет.)
Стратилат. Не знаю-с. Тетушка за ней заходили-с.
Мошкин. Давно?
Стратилат. С час будет-с.
Мошкин. А Петр Ильич без меня не был?
Стратилат. Никак нет-с.
Мошкин (помолчав немного). Ну, ступай. Да, позови, кстати, Маланью.
Стратилат. Слушаю-ç. (Уходит.)
Мошкин (ощупываясь). Кажется, ничего не забыл. Всё, кажется, купил. Всё. Точно. (Вынимая из кармана завернутую стклянку.) Вот и одеколон. (Кладет стклянку на стол.) Который-то час? (Глядит на часы.) Третий в начале. Что ж это Петруша нейдет? (Опять глядит на часы.) В начале третий. (Опуская руку в боковой карман.) Вот и деньги его готовы. (Ходит по комнате.) Захлопотался я совсем. Ну, да и случай-то ведь какой! (Входят Маланья и Стратилат. Мошкин живо обращается к ним.) Ведь сегодня пятница?
Стратилат. Пятница-с.
Мошкин. Ну, конечно. (Маланъе.) Что ж обед – будет?
Маланья. Будет-с. Как же-с!
Мошкин. И хороший обед?
Маланья. Хороший. Как же-с!
Мошкин. Смотри, матушка, не опоздай. Всё у тебя есть?
Маланья. Как же-с! Всё-с.
Мошкин. Ничего тебе не нужно?
Маланья. Ничего-с. К буденику мадеры пожалуйте.
Мошкин (подавая ей со стола бутылку). На, на, на тебе мадеру. Ну, смотри же, Маланья, отличись. У нас сегодня гости обедают.
Маланья. Слушаю-с.
Мошкин. Ну, я тебя не держу; ступай с богом. (Маланья уходит.) Стратилат! Новый фрак мне приготовь и галстук с бантом – слышишь? (Стратилат тоже уходит. Мошкин останавливается.) Да что это я бегаю, словно угорелый? (Садится и утирает лицо платком.) Устал я, нечего сказать!.. (Раздается звонок.) Кто бы это? Должно быть, Петруша. (Прислушивается.)Нет, не его голос.
Стратилат (входит). Какой-то господин вас желают видеть-с.
Мошкин (торопливо). Какой господин?
Стратилат. Не знаю-с. Незнакомый-с.
Мошкин. Незнакомый? Да ты бы спросил у него, кто он такой?
Стратилат. Я и то у них спрашивал-с. Они говорят, что вас самих желают видеть-с.
Мошкин. Странно! Ну, проси. (Стратилат выходит. Мошкин с волнением смотрит на дверь. Входит Шпуньдик. На нем длинный гороховый сюртук.)
Шпуньдик (подходя к Мошкину). Вы меня не узнаёте?
Мошкин. Я? Я, признаюсь, кажется… не имею чести…
Шпуньдик (с дружелюбным упреком). Миша, Миша! старых приятелей так-то ты забываешь…
Мошкин
