Аарон вошёл в помещение конференц-зала в семь часов утра. По Федеративному времени. В зале уже виднелись представители руководящей линии Штаба. По левую и правую руку, расположилась знать и духовенство из первого и второго полисов – технические специалисты по эксплуатации и модернизации инфосетей, несколько технических евангелистов.
«Все ли в сборе?», – громогласно пробасил генерал Данкел, сгорбленный старичок, в красной мантии, как и положено генералу Штаба, осматривая места в конференц-зале. – Пустых мест было не прямо очень много, но они имелись.
«Предлагаю подождать, ещё буквально минут пять-десять. И – начинать!», – согласился майор Сибелий. – Высокий, слегка полноватый военный, но, несмотря на полноту, не потерявший выправки.
«Принято, майор!»
Зал ещё продолжали наполнять опоздавшие, и генерал решил положить этому конец.
«Больше мы ждать не можем. К отсутствующим будут применены меры административного взыскания», – проговорив это, он нажал на кнопку, располагающуюся под столом, из-за которого он величественно выдвигался.
В этот момент двери в переговорную резко закрылись. Послышались крики, ругательства. – «Кого-то помяло», – сказал Данкел. – В зале раздались робкие смешки. Затем, генерал нажал кнопку ещё раз, и сверху опустились решётки. – Крики от главного входа становились всё громче. «Господа, а может не только господа! Вы сами виноваты! Впредь не будете опаздывать. Я думаю, много крови не потеряете, и как только мы закончим – бегом на регенерацию, в лазарет. А сейчас я прошу тишины».
«Мне больно!», – от главного входа по-прежнему доносились крики. Только теперь, к ним прибавилась и тонкая полоска крови, идущая напрямик к Данкелу. Она стекала почти вплотную с зелёным пушистым ковром.
«Только этого ещё не хватало!», – проворчал генерал. Генералу не пристало отказываться от своих слов. Он совершенно не намеревался их впускать.
«Сайман – крикнул генерал куда-то вверх, где висели прожектора. – Можно наладить звук? И отчистить кровь?»
«Можно поставить купол, в том месте, где большое скопление людей», – прокричал Сайман, который судя по всему, выполнял роль звукорежиссёра, или осветителя.
«А кровь?», – не унимался генерал.
«С кровью посложнее. Могу вместо ковра включить фон травы, и раскрасить кров зелёным», – ответил Сайман.
«Время?»
«Минута», – уверенно ответил Сайман.
«Приступай!»
«Ок.!», – фамильярно ответил Сайман. Обычно генерал не позволяет с собой так обращаться, но для некоторых он делал исключение. Подчёркивая тем самым, как утверждал он сам – «что взять с челяди».
«Господа! Всем встать!», – в конференц-зале громогласно заиграла музыка, из поэмы Штрауса «Так говорил Заратустра». – Все, как один, сложили руки на груди, читая молитву.
«Прошу садиться!», – объявил Данкел, и в знак подтверждения своих слов, одобрительно кивнул головой.
После того, как все сели, на несколько десятков секунд в зале воцарилась звенящая тишина. – Звенящая в прямом смысле. – Сканеры, и чипы, оказавшиеся в зоне действия одной инфоволны, начали издавать едва заметный, протяжный звук. Но, в такой тишине не услышать его было невозможно.
«Дамы и господа! я собрал вас всех не просто так! Во-первых, в нашу переговорную установили новую информационную панель. А каждую пятницу, в наши кулеры будут добавлять 3%-ный раствор агавы, с небольшим количеством металлической пыли Лас-Вегаса».
Зал, как и положено, встретил обе новости ошеломительными овациями.
«Сэр, простите, это всё, что Вы собирались нам сообщить?», – высказался сидящий по правую руку майор Сибелий.
«Ах, да! Конечно, нет! Сегодня я получил послание из Генштаба. Я ещё не читал его сам. Поэтому, сделаю это сейчас».
По старинке, ногтём, а не при помощи лазера, открыв конверт, Данкел вскинул брови вверх, и, откашлявшись, произнёс:
«Да, господа! Такого, пожалуй, не ожидал никто из нас! Саймон, будь добр – сделай захват письма, и выведи изображение на экран».
«Готово, генерал», – раздался ответный окрик сверху.
На изображении белого листа, выведенного на экран, каллиграфическим почерком, и на трёх языка: федеративном, английском и галльском было выведено:
«Уважаемые члены штаба! С прискорбием вынуждены вам сообщить:
п.1: У каждого есть свой кубический сантиметр шанса!
п.2: Мы все заблуждались!»
И ниже, мелким убористым почерком было выведено: «ПОСЛЕ ПРОЧТЕНИЯ – УНИЧТОЖИТЬ!!»
15 декада 5 месяца Иордания.
Внизу, как и положено, – факсимиле Императора, и герб Федерации. – Единорог, на двух копытах, который держит в руках флаг Федерации. – Планета Ипраниус, на фоне звёздного неба. Но, ввиду того, что в изображение было решено добавить иллюминатор, создавалось неловкое впечатление, что единорог держит флаг, где планету посадили за решётку.
Кстати сказать, образ птицы в клетке стал весьма популярен. Некоторые именитые гильдии, из торговых рядов, размещали изображение птицы в клетке, рядом с единорогом, другие – рядом с портретами Императора.
Поговаривали, что этот символ пришёл на смену лозунгу: «Свобода – это дисциплина и ответственность!» Некоторые рассуждали более радикально, и полагали, что это – ответ на уже устаревшее «Свобода – это рабство!» – Как бы то ни было, но изображение с птицей становилось всё популярнее: её дарили на праздники, ей украшали дома. И даже… детские сады и школы.
