Запись в дневнике самоанализа.
Утром он всегда съедал два яйца. Не важно какие, вареные, жареные, пашот, или даже сырые, куриные или яйца перепелки, которые он таскал с собой в хлопковом мешочке «на экстренный случай». Всегда на завтрак должны быть два яйца. Наверно, птичьи яйца у меня теперь всегда будут ассоциироваться с Рональдом Хармоном.
Сегодня на горячий завтрак времени нет, я видела, как Рональд достал свой сос-пакет (так я его называю про себя), затем вынул одно перепелиное яйцо, разбил, опрокинул его в рот, выкинул скорлупу в остатки костра и проделал тоже самое со вторым яйцом. Меня передернуло.
Умопомрачительно красивый, обаятельный и умный, он имел множество мелких мерзких привычек. Наверно, именно они не давали мне упасть в пучину обожания и поклонения Рональду. Каждый раз, когда я начинаю слишком долго смотреть ему в глаза, я вспоминаю как его палец украдкой крадется в ноздрю, достает оттуда чуть влажную белую козявку и сует в рот. И это не считая того, что я была единственной девушкой в Аслане, которая его совершенно не интересовала.
Я перевела взгляд с Рональда на пыльную дорогу. Солнце еще не поднялось над землей и нам нужно собираться в дорогу. Полчаса пешего хода и мы на перекрёстке, откуда самоходная тележка забирает путников до Холлнуорда. Ветра не было и красноватый сырой песок неподвижно лежал на земле. Я полезла во внутренний карман куртки чтобы достать завернутый в холщовую бумагу сэндвич с шоколадной пастой и орехами. Не ростбиф, конечно, зато не испортится. Позавтракав я встала, скатала в рулон непромокаемую подкладку, на которой сидела и положила ее в небольшую наплечную сумку. В ней же были сложены бутылка с остатками воды, расческа, мыло, щетка для зубов. Все деньги, документы и передатчик лежат у Рональда, он в нашей паре Ведущий, я – Ведомый. Завязала платок, чтобы скрыть волосы. По плану, я прибываю на остановку для тележек до Холлнуорда первой, Рональд примерно через полчаса. Мы знакомимся там, садимся в тележку, проезжаем проходной пункт как работодатель и наемник, он платит пошлину, снимаем номер в отеле и приступаем к работе.
Рональд вчера вечером отдал мне мой поддельный паспорт для прохождения КПП. А потом случился тот неприятный разговор, он оставил в моей душе мутный осадок. Я шла вдоль асфальтовой дороги, размышляя о его ночных словах и о нашем почти пятилетнем партнерстве. Ночью Рональд высказал, что я «душу его», «не даю развиваться», «все парни» считают, что он «по каблуком» и«все наши достижения это только твоя заслуга». Я ему мешаю. Технически, это можно расценивать как отказ Ведущего от Ведомого, но прямого приказа не поступило. Но, по правде, Рональд не сможет выполнить это задание один и думаю, в глубине души он об этом догадывается. А Ведомый обязан следовать за Ведущим, несмотря ни на что. Я вздохнула и поправила сумку, неприятно врезавшуюся в плечо.
Мелкие камешки шуршали под каучуковой подошвой. Горизонт посветлел. Редкие деревья воткнуты в сухую красную комковатую землю, клочья травы, низкие кривые кустарники с налетом красного песка, так выглядит засушливая окраина, где Великий Алан Холлнуорд решил разбить свое поселение, которое за последние десять лет разрослось до неприступного города, почти не уступавшему столице Аспала Кертону. Но вокруг города никто не живет. Деревеньки становятся все дальше друг от друга и все меньше по мере передвижения от Кертона к Холлнуорду, а за последние сутки нам не попалось на глаза ни одного человека. Я обернулась, чтобы взглянуть на чуть извивающуюся дорогу, ведущую обратно, на северо-запад.
Чуть больше, чем десять лет назад Алан Холлнуорд отправился по этой дороге со своими головорезами и техникой на столицу, свергать Верховный Совет Аспала. Деревни, которые он встречал по дороге и небольшие города, неожиданно не оказывали сопротивления. Он не трогал их, они не трогали его и, кто знает, в какой стране мы бы сейчас жили, если бы Верховный Совет Аспала не заключил мир с Холлнуордом, на его условиях. Аспал признал Холлнуорд отдельной автономией в государстве. Официально его, конечно, нет на территории Аспала, хотя по населенности он может соревноваться со столицей. Город-призрак, город-мятежник.
Так же и Алан Холлнуорд превратился в призрака, которым пугают народ Аспала и вешают все неудачные решения Верховного Совета. За последние десять лет в разведывательном Управлении не появилось ни одной свежей фотографии Алана или его помощников. Нет топографического плана города. Нет записей его голоса. Беспилотные аппараты Аспала гасятся за сотни километров до начала границ города, снимки из космоса не дают четкой картинки о городе, будто кто-то специально замазывает их. Все, что есть в управлении, нарисовано от руки, со слов торговцев, которые согласились (чаще не добровольно) с нами сотрудничать.
Из Холлнуорда не выпускают местных жителей. Никто не слышал, чтобы кто-то оттуда сбежал. Из девяносто пяти агентов, что отправляли туда для сбора данных или организации покушения на Алана, сами вернулись семь человек. Свою жизнь они закачивают в нейропсихическом спецучреждении. Они не смогли рассказать ничего. Тридцать две семьи получили официально подтвержденные останки тел. Остальные просто исчезли.
