Начиналось все стандартно. Вот уже пять лет подряд, каждый август, Сергей старался уехать в Южную Осетию. В командировку. В Москве наступало затишье. Все разъезжались в отпуска, в теплые страны, но в успевшем опостылеть Египте в эту пору было слишком жарко, да и не тянуло Комова в места, где приезжие большую часть времени проводят на пляже, будто котики на лежбище. Бездельничать в офисе за компьютером тоже было скучно, лучше проводить время на свежем воздухе. Южная Осетия подходила для этого как нельзя лучше. Правда, в августе у грузин регулярно случалось небольшое «обострение», но именно оно и служило основанием для очередной командировки.
Грузинское вино никому в мире оказалось ненужным, не выдерживало оно конкуренции с благородными напитками из Франции, Испании, Италии и прежде находило сбыт только в России, а когда и Россия закупать его перестала, выращивать лозу никакого смысла уже не было. Вот грузины и томились без дела. Чтобы как-нибудь развлечься, они начинали обстреливать непокорного соседа, но не сильно, не очень прицельно, а так, будто у них скопилось слишком много боеприпасов и их надо обязательно использовать, чтобы освободить место для тех, что поступят попозже. Грузинские склады походили на ведро, в которое постоянно капает с крыши вода, – капля за каплей, наполняет ведро до краев, потом начинает через них переливаться. Ведро надо хоть немного, но опорожнить, вылить из него часть неизбывно поступающей влаги. Вот и грузинские военные освобождали место в своих загашниках, благо щедрые американцы (да и не только они) присылали все больше и больше боеприпасов. Ведро на такие объемы не было рассчитано…
К сентябрю грузины обычно успокаивались. Дети по обе стороны границы шли в школы. Наступало затишье до следующего августа.
Пассажирские самолеты в Цхинвали не летали, иных видов авиационной связи с Южной Осетией тоже не было – не брать же в расчет грузинские беспилотники, которые в большинстве своем сбивались югоосетинскими ПВО. Ближайший аэропорт находился во Владикавказе, но достать билеты удалось лишь до Минеральных Вод. Дальше предстояло добираться на перекладных.
Комов с оператором были лакомым кусочком для частных извозчиков. Их в любом аэропорту множество. Они стоят на пути толпы, вливающейся в здание аэровокзала, точно утесы на дороге у морских волн, и тихо, будто речь идет о какой-то особенно изысканной контрабанде, предлагают свои услуги.
– Такси, такси, такси, – расхваливают они свой товар, как на базаре, хотя абсолютно неясно, повезут тебя на «мерседесе» или на проржавленных «жигулях», место которым скорее на свалке, чем на дороге.
– Сколько до Владикавказа? – ради приличия спросил Сергей.
Небритый мужик, похоже, не сразу понял, что вопрос обращен к нему. Машинально затянул привычное, как заклинание: «Та-а…» – но какие-то шестеренки в его мозгу уже прокрутились, и «извозчик» принялся торопливо сообщать, что бензин дорожает, запчасти – тоже и любая поездка превращается для него в сплошные убытки. Названную наконец безумную цену Сергей пропустил мимо ушей, даже переспрашивать не стал.
– А за сколько поедешь? – двинулся следом за ним частник.
Было ясно, что он не хотел упускать выгодных клиентов, которым надо доехать не до ближайшей улицы, а до другого города. Таких заказчиков не то что сегодня, айв ближайший месяц не найдешь, сколько ни стой возле аэропорта.
Эта торговля сродни той, что происходит на восточном базаре, где просто необходимо сразу же сбить цену вдвое, иначе продавец не будет испытывать к тебе никакого уважения, особенно если ты сразу же протянешь ему то, что он требует. Зато если через полчаса, уже охрипнув, вы все-таки придете к соглашению, у него останется о тебе неизгладимое впечатление, и он всем своим знакомым и родственникам будет с гордостью рассказывать о том, как вдохновенно торговался.
К общему знаменателю пришли не через полчаса, а всего лишь через десять минут. Водитель заметил алчные взгляды, которые бросали на его потенциальных клиентов конкуренты, – они все теснее и теснее сбивались вокруг, как хищники, которые почувствовали запах добычи и готовы в любую минуту броситься и растерзать ее. Частник явно боялся, что жадные собратья услышат, о какой сумме идет речь, и кто-нибудь из них согласится на нее, крикнет, что он запросто готов за эти деньги отвезти клиентов во Владикавказ. Тогда останется лишь хватать сумки приезжих, чуть ли не силком тащить заказчиков в свою машину, приговаривая, что цена его устраивает, а то и снижать оговоренную сумму… Рисковать «извозчику» совсем не хотелось.
– Задний багажник открой. Шмотки надо положить, – сказал Сергей водителю, когда тот подвел их с оператором к старой, на ладан дышащей «волге» бледно-желтого цвета.
Климат здесь был хороший не только для людей, но и для машин тоже. Автомобили ржавели не очень быстро, а люди старели медленно, казалось, что и те, и другие находятся в условиях легкой консервации. В деревнях можно было отыскать оружие, которому стукнуло больше сотни лет, и оно все еще находилось в исправном состоянии. Сергей давно мечтал, но никак не решался приобрести старинный карамультук. У этих ружей были резные приклады и выглядели они потрясающе. Их передавали по наследству, от отца к сыну, чтобы потомки помнили, с чем в руках воевали их предки. Комов не знал – расстанется ли кто с такой реликвией, да и в аэропорту (хотя границу он и не пересекал) с провозом карамультука могли возникнуть проблемы, хотя в наши дни фитильными ружьями никто уже не пользуется. Придумали кое-что поэффективнее. Если традиция в этих местах сохранится, участники сегодняшних войн будут передавать сыновьям автоматы Калашникова и пистолеты Стечкина…
