Мир ломает каждого, и многие потом только крепче на изломе. Но тех, кто не хочет сломиться, он убивает.
Э. Хемингуэй «Прощай оружие».
– Ты же сама понимаешь, у меня нет другого выхода? – сминая свою шляпу, словно школьник, не выучивший урок, виновато, но очень убедительно бормочет здоровенный детина.
Я понимала. Я вообще много чего понимала, только мириться с тем, что моя жизнь станет откупом для рейттаров*, не желала. Хотя, сидя в клетке метр на метр, на телеге, запряженной шестилапым криеном*, сильно не повозражаешь.
Небо внезапно потемнело – это огромные крылья драконов скрыли негостеприимное солнце этого мира. Семь величественных тварей приземлилось посреди площади, на которой стояло тринадцать одинаковых телег.
Почему именно тринадцать? Не знаю, но это какое-то сакральное для этого мира число. Полгода назад рейттары так же забрали первых тринадцать мальчиков в возрасте 10-13 лет или, как тут говорят, вёсен. Через месяц прилетели за второй группой, еще через месяц за следующей. И так пять раз. В шестой прилетели за нами – совершеннолетними девушками, обязательно девственницами.
Только вот отыскать оную в округе, из которого меня привез Прищ, оказалось невозможно. Да, я и сама поспешила б избавиться от этого древнего рудимента добропорядочности и девичьей чести, если бы знала то, что знают они. Но эту информацию от меня благополучно скрыли, как и мужчин, что могли позариться на пришлую.
И теперь я так же, как и двенадцать сестер по несчастию, сидя в клетке, ожидала своей участи. А эта самая участь ходила совсем рядом. Высокие, мускулистые собранные, как на подбор, удалые красавцы, ходили вдоль телег, высматривая кого-то.
– Хорошо, мы их забираем, – озвучил рейттар, в котором безошибочно угадывался главный.
Черный дракон главаря приблизился и, фыркнул на ряд ближайших телег, от чего девицы испуганно завизжали и вжались в дальние прутья клетки. Покачала головой, следя за довольной этой проказой мордой дракона. Тот лениво повернул свою голову, будто почувствовал мой укоризненный взгляд, и, не моргая, уставился прямо на меня. Устало повела плечами, смотря прямо в огромный антрацитовый глаз, в зрачке которого отражался десяток маленьких меня.
– Ты полетишь со мной, – прервал наши гляделки черноволосый рейттар.
Открыв клетку, вежливо подал руку, помогая спуститься с телеги, будто меня не убивать забирали, а на великосветский прием приглашали. Предложение руки проигнорировала, вызвав у дракона довольное фырканье. Наглая морда приблизилась ко мне и обнюхала, а потом так же неожиданно отодвинулась и отвернулась, потеряв всякий интерес к происходящему.
Я же наоборот заинтересовано следила, как мужчины освобождают перепуганных девушек и кого вежливо, а кого силой тянут в корзины. Усаживают, крепко фиксируя ремнями.
Пока рейттары возились с девицами, я изучала драконов. Черный был самым крупным. Темно-коричневый почти не уступал ему в росте, но имел не такие огромные рога, зато на хвосте у него было больше шипов и наростов. Два красных дракона были почти одинаковыми, только у того, что был ближе ко мне, было на одну пару рогов больше – шесть, а не четыре, как у остальных. Зеленый, синий и сиреневый драконы были поменьше размерами, но на фоне неповоротливого красного, казались более легкими.
Черный и коричневый участие в суматохе не принимали, лишь лениво покосились, когда одна из девушек отчаявшись, выскользнула из рук рейттара и побежала в надежде скрыться. Да, кто ж ей даст? Стоило ей сделать шаг в толпу, как ряды сдвинулись, не оставляя просвета – никто не хотел навлечь на свой город кару. Кинувшийся за ней вслед рейттар, подхватив, перекинул ее через плечо, а потом неаккуратно, будто мешок картошки, бесцеремонно сгрузил в корзину.
Когда всех девушек разместили в корзинах, я словно очнулась. Обернулась, но у черного дракона корзины не было, только сдвоенное седло на спине. Пока я пыталась прийти в себя от мысли, что мне предстоит лететь не в корзине, а на драконе, сильные руки ухватили меня за талию и мужчина, пробежав по крылу дракона, усадил меня в седло. Щелкнули застежки на кожаных ремнях, в которые я тут же вцепилась для надежности, мысленно матерясь и убеждая себя, что это будет не страшнее американских горок.
«Зато будет, что вспомнить», – мелькнула оптимистичная мысль.
«Если будет, кому вспоминать», – презрительно фыркнула пессимистичная.
Дракон встал, и это движение заставило меня судорожно сжать ремни, закрыв глаза.
– Только не ори, – сказал сидящий за спиной мужчина, а мне безумно захотелось, чтобы он меня обнял и прижал к своей груди, не давая упасть.
Взмах крыльев и я крепче стискиваю зубы, усиленно давя волей-неволей срывающийся вскрик. Чтобы отвлечься начинаю в памяти перебирать все минувшие события, но причину моего появления в этом мире вспомнить не могу, и мысли сами собой перетекают на рейттаров, что внушают такой ужас всем поселениям, что те перестают рожать детей в преддверии Согда* – традиционного поиска мальчиков и достигших совершеннолетия девушек. И если раньше драконы мальчиков и девушек отбирали, то теперь возраст мальчиков подходящих для отбора снизился с тринадцати до десяти весен, а девушки спешно выходят замуж, едва миновав пятнадцатую весну. На Согд же попадают самые неудачливые, ущербные и невзрачные. Или такие пришлые, как я, случайно забредшие на территорию округа и накануне Согда.
