3-й месяц весны, 24 день, Тридвор
К вечеру погода стала меняться. Солнце, как и прежде, выглядывало из-за туч, но его свет уже не был столь ярок. Дыхание севера принесло прохладу, погрузив Миркхолд в глубокую осень. Мокрые потоки ветра непрерывно терзали листву на скалах. Волны в лагуне стали выше, а гребни нарастили белую пену, предвещавшую волнение на море. К концу дня их ласковое журчание сменилось протяжным шумом, пугавшим жителей портового предела и рыбаков на открытой воде.
Первыми под удар стихии попали ветхие лодчонки у причалов. Перестукиваясь бортами друг о дружку, они издавали глухой звук, напоминавший дробь туземных барабанщиков. С моря эту мелодию заглушал плеск волн, бившихся о просмоленный борт прибывших каравелл.
«Аль Бакар», «Черный краб» и «Гордость Ларана» покачивались на краю отмели у входа в лагуну. Моряки на мачтах впопыхах спускали паруса. Капитаны подгоняли своих людей как могли, надеясь подготовить корабли и выгрузить первую партию товаров до того как взбунтуется море.
Старый рыцарь Ингмар стоял на верхней палубе четвертого корабля, самого высокого и длинного, который подданные Владычества Суран называли «Шанхти Ниппур» или «Звезда Ниппура». Спрятавшись от аврала за мотками канатов и пирамидой из пустых бочек, Ингмар внимательно изучал город и лесистые скалы вдали. Это место жители Магории называли «дырой». Миркхолд ею и был; и не только для бедолаг компании «Второй шанс», денно и нощно добывавших риклий на плато Пайнрут, но и для простых людей. Бежавшие сюда от войн, горемыки исчезали в этой дыре безвозвратно, умирая без золота и крова где-нибудь в порту или в лесу за городской стеной.
Ингмар тоже попал на Миркхолд благодаря войне. Прошла целая жизнь с тех пор, как он, будучи сквайром, покинул родной Колтерхилл. Вдали от дома его посвятили в рыцари и отправили на войну. Он выполнил сотни приказов, потерял многих друзей и нажил немало врагов, но так ни к чему и не пришел. Даже к смерти.
В свои пятьдесят три Ингмар по-прежнему мог держать меч и крепко стоял на ногах, каждую ночь, перед сном, гадая, чем заслужил такую милость. Возможно, владыка Нисмасс хотел, чтобы он выполнил данную много лет назад клятву или просто забавлялся, наблюдая, как старый отступник мучается в бесконечных поисках кровного брата.
В глубине души Ингмар надеялся, что однажды на Гамелане воцарится мир. Только в этом случае воинам разрешат вернуться домой и сложить оружие, а ему наконец посетить отцовский домен. Все эти годы он не знал, стоит ли родовой замок, жив ли старший брат и родители. Письма, которые их капитан отправлял в Колтерхилл через лорда Мэддокса еще в начале службы доходили до рук отца через раз. Мэддокс был старым другом семьи, а его гонцы частыми гостями в доме лорда Колвина. Пожилой генерал многое сделал для него на передовой и успел посвятить в рыцари, прежде чем встретил смерть в Каменном лесу. После того как никты порубили его и две сотни фуражиров на куски, писем стало совсем мало. Теперь же, когда бледнокожие твари оккупировали север и восток Магории, надеяться на весточку из Колтерхилла и вовсе не стоило. Скорее всего, не было у него больше ни семьи, ни родной крыши, – только воспоминания и надежды на мир.
Глядя на докеров, с помощью грузового блока поднимавших на причал сеть с рыбой, он поймал себя на мысли, что конец войны и впрямь близко. Едва ли кто-то из местных знал о том, что происходит по ту сторону Старого моря. Ваганты и беженцы распространяли разные сплетни, вплоть до того, что Нисмасс самолично сражается в рядах гамеланской гвардии, разя никтов пламенным мечом.
Правду о войне знали немногие: в основном королевский совет и коллегия генералов, а также он сам, но со слов владыки Колмара. Месяц назад, когда он отплывал из Доран Тара, стало ясно, что король закончил стягивать к Старграду остатки армии, а еще раньше в Ниппуре владыка пустыни обмолвился, что никты окружили Эриджфорст – вторую по величине крепость королевства. Взятие этого форпоста и станет началом конца.
Воздвигнутый на северной границе Боргвитского герцогства, Эриджфорст оборонял Белую тропу с зимы 427 года, когда полчища никтов в четвертый раз наводнили горы Форстмарда. Почти тридцать лет гарнизон крепости под командованием лорда Альдреда сражался на два фронта, с помощью северных кланов отбрасывая зверолюдей от скал, на которых возвышался бастион. Теперь все это в прошлом. Колмар с радостью объявил, что поставок продовольствия в Эриджфорст больше не будет, и у воинов Ремана нет иного выхода, кроме как сдать крепость. Плохо же он знал гамеланцев, и еще хуже старого фанатика Альдреда.
Что касается королевской армии под Старградом, то она была собрана со всех восьми герцогств и потрепана в боях. Будучи рыцарем, Ингмар был допущен к некоторым тайнам и мог приблизительно подсчитать число союзников и врагов. Согласно этим сведениям в начале Четвертой Готамеланской войны общие силы магорцев насчитывали около ста восьмидесяти тысяч воинов, включая ополчение и северную гвардию Никберда Бородатого. О полчищах гаркана Горбака ходили разные слухи. Количество никтов, тридцать лет назад покинувших Танталию, приближалось к четыремстам тысячам, и это при том, что у них умели сражаться все, включая молодняк.
