…из множества способов организации банковского дела худшим является тот, который мы имеем сегодня… Другой, более фундаментальный пример [банковской реформы] состоит в отделении платежной системы от рискованного кредитования – то есть недопущение банковского дела с частичным резервированием… Предложение исключить возможность банковской деятельности с частичным резервированием прямо признает: претензии на то, что безрисковые депозиты могут быть обеспечены рискованными активами, есть алхимия.
Мервин Кинг, управляющий Банка Англии, 25 октября 2010 г.
Нам необходима система, которая будет включать доллар, евро, иену, фунт стерлингов, юань и развиваться в сторону интернационализации и открытия рынков. Эта система должна, видимо, включать золото как международный стандарт, который будет служить показателем ожидаемого рынками уровня инфляции.
Роберт Зеллик, президент Всемирного банка, 8 ноября 2010 г.
Золотой стандарт [заставляющий страны обеспечивать свои валюты золотыми слитками] – вполне «законная» денежная система. Частота кризисов не обязательно сократится. Но периоды ценовой стабильности или стабильности уровня цен будут длиннее; однако я не знаю, будет ли ниже безработица или количество банковских банкротств.
Томас Хенинг, президент Федерального резервного банка Канзаса, 5 января 2011 г.
В настоящий момент мы имеем систему декретных денег, которая, в сущности, представляет собой деньги, печатаемые государством, и эти полномочия обычно возложены на центральный банк. Должен существовать механизм, который ограничивает количество производимых денег, типа золотого стандарта или валютного комитета, потому что если такого механизма нет, то, как показывает история, возникает инфляция, оказывающая пагубное влияние на экономическую активность… Многие из нас, включая меня, были твердо уверены, что США отлично чувствовали себя в период с 1870 по 1914 г., в условиях золотого стандарта.
Алан Гринспен, председатель совета управляющих Федеральной резервной системой США в 1987–2006 гг., 21 января 2011 г.
В современном мире невозможно привязать валюты ни к одному металлу, или сырьевому ресурсу, или какому-то другому ресурсу. Это уже прошлый век валютных систем… Они должны быть гибкими, эти валютные курсы, а это значит, что не будет жесткой привязки к каким-либо натуральным ресурсам типа золота… Мне кажется, что в будущем, по мере глобализации экономики, важность создания корзины мировых валют возрастет. Но к этому мы будем идти много лет.
А. Л. Кудрин, министр финансов Российской Федерации, 12 ноября 2010 г.
Государство и деньги. Как государство завладело денежной системой общества
Печатается по изданию: Ротбард М. Государство и деньги. 3-е изд. Челябинск: Социум, 2008. Пер. с англ. А. Куряева, Гр. Сапова, Е. Филипповой; пер. с франц. Ю. Школенко; научный редактор Гр. Сапов.
Предисловие к первому русскому изданию
Предлагаемая вашему вниманию книга американского экономиста Мюррея Ротбарда (1926–1995) о деньгах, без сомнения, будет с огромным интересом прочитана теми, кто интересуется феноменом денег, и ничего не знает о теоретических баталиях по этому поводу. Экономисты, получившие общее экономическое образование, а также, возможно, некоторые историки, прочтут ее с удивлением и, скорее всего, с немалой долей раздражения. Я думаю, знай Ротбард, что он удовлетворил любопытство интересующихся и рассердил ученых-экономистов, он был бы доволен (хотя, повторю, это – целиком и полностью мой домысел).
По своим научным взглядам Ротбард принадлежит австрийской школе экономической мысли. Эта школа была когда-то знаменита на весь мир, затем ее постигло почти полное забвение, а сегодня она вернула себе научный престиж и медленно, но верно становится известной широкой публике. Одним из признаков роста этой известности стало предлагаемое – второе – издание книги, которую вы держите в руках.
«Австрийской» эта школа, возникшая в последней четверти XIX в., называется потому, что ее основатель и его ближайшие последователи были австрийцами. Работы этих авторов (Карла Менгера, Ойгена Бен-Баверка, Фридриха фон Визера и других) были переведены на итальянский, французский, шведский и английский языки, и на рубеже XIX–XX вв. оказывали сильнейшее влияние на ту ветвь мировой экономической мысли, которая не разделяла социалистических взглядов. К началу 1930-х годов, когда вышли работы представителей второго поколения австрийской школы, она стала влиятельной и признанной, однако затем угасла, попав под набиравший мощь водопад кейнсианских работ. После войны 1939–1945 гг. кейнсианство, сумев приспособить для своих нужд доминировавшую ранее неоклассическую традицию, на долгие годы стало господствующей философией экономистов, государственных служащих, журналистов и широких слоев общественности западного мира. Австрийская школа, казалось, умерла (ученик Ротбарда, американский экономист Уолтер Блок, писал, что в 1965 г., готовясь к защите Ph.D. по экономике в Колумбийском университете, он ничего не слышал о существовании этого направления экономической мысли до своего личного знакомства с Ротбардом).
