Глава
I
. Спор.
Бой часов разогнал густоту ночного воздуха и заставил тело одинокого путника содрогнуться. Луна печально вглядывалась в лицо незнакомцу, но не найдя ничего примечательного, скрылась за тучи, похожие на комки грязной мокрой ваты, которые кто-то нервной рукой раскидал по иссиня-черному ночному небу. Бой часов глухими, будоражащими все вокруг ударами, разбавил тишину, как будто предвещая страшные события этой ночи. Удар, еще удар и все замолкло. Тишина стала заново занимать позиции, так внезапно отбитые у нее боем часов. Ни шороха, ни скрипа, ни воя или лая собак, ни тени кошки, блуждающей по крыше в поисках приключений. Ничего … Только улицы, освещенные бледным электрическим и лунным светом, впалые, темные окна домов и странно скорчившиеся деревья, которые, не смотря на летний месяц стояли без листьев…
Шаги путника эхом катились по брусчатке, стучась в каждую дверь, и не дождавшись, что им откроют, продолжали свой путь дальше. Кажущееся движение в темных переулках и тупиках, нервная дрожь пальцев и гнетущее чувство тревоги не оставляли человека ни на секунду. Понимая, что от предначертанного не уйти, путник вздохнул и робкими шагами придвинулся к непримечательному ничем дому, выложенному в два этажа из обожженного глиняного кирпича, не имевшего богатого декора, разве что статуэтку маленького человечка, восседавшего на чуть выдвинутом кирпиче над входом. Рука взялась за литую бронзовую ручку, напоминавшую голову свиньи, и толкнула тяжелую, обитую кованным железом массивную деревянную дверь. Проникнувший вместе с незваным гостем лунный свет корчась и извиваясь таял в непроглядном мраке невидимой прихожей. Шаг два, и он уже внутри, половицы на перебой стали приветствовать путника ужасным сухим скрипом.
Ветер ворвавшийся через слуховое окно начал разбрасывать хлам по чердаку … А может не ветер … дыхание остановилось, путник замер, ожидая появление разозленного хозяина, на чуть проглядываемых в темноте, ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж. Спички … Фонарь … Где ??? Нелепыми и робкими движениями парень стал изучать содержимое карманов своей курки. И тут… тут все затихло ветер наигравшись вырвался с чердака, захлопнув за собой слуховое окно, половицы замолчали, исчерпав весь словарный запас и лишь верхние ступени лестницы, которая теперь ясно видели привыкшие к темноте глаза, стали потрескивать под чьей-то тяжелой ногой…
Мурашки, как толпы взбесившихся бизонов, носились по телу. Пот холодный, липкий выступил на лбу, собираясь в капли, которые градом катились по лицу. По трещавшей и звенящей лестнице спускалось нечто аморфное окутанное вуалью сумрака. Но чем ближе приближался хозяин заброшенного дома, чем четче становился его силуэт, тем хуже становилось мальчишке, который от страха нервно теребил пуговицы своей куртки. Минута, которая показалась ему вечностью, и существо, напоминавшее дряхлого старика ростом под два метра, стояло перед ошалевшем и оцепеневшем гостем. Рука, а точнее что-то похоже потянулась к сопляку, уста мертвеца разомкнулись и от куда-то изнутри истлевшего тела, вырвался ужасающий полный скорби и боли стон. Это вывело глупца из оцепенения и швырнуло к двери, немыслимый разворот, прыжок, рука за рукоятку отшвыривает дверь в сторону в глаза ударил свет луны. Еще шаг два и каблуки ботинок ощутили влагу мостовой. Страх и дрожь сменились любопытством и жаром. Он повернулся. Дверь вяло качалась на петлях и казалось будто дом ожил и пытается что-то сказать. До уха донеслись, раздражающие каждую клетку, скрежет, скрипы и возня.
