Системное повиновение лучше, чем бессистемные беспорядки в каждодневном распорядке дня. Да его и распорядком то не назовешь!
Я не о том, что нужно «прогибаться», уф, нет. Говорю о внутренних вращениях гения. Эго с сознанием частенько не уживаются и это рождает смешные и грустные противоречия.
Человечку от роду было шесть лет, и ему запрещали подолгу гулять на улице, потому что там сыро, снег и другие дети и еще черт знает что. Понятное дело, родители боялись за свою кровинку, потому и таскали за шиворот дитю всяческие запреты.
А была у мальчугана особая страсть по зиме: кататься на горке. Высока была ее длань, удивительно скользящим и чистым был лед. Мальчик еще размышлял, а кто создает эту красоту, каждодневно выравнивая льдищу, так чтобы ни одной царапинки не было на призрачной ее глазури.
Катался человечек каждый обед и каждый вечер на этой непомерной горке. Любил он ощущения захватывающего дух полета. Это давало ему волшебство и неизмеримую радость. Ему всего шесть лет, а как глубоко заходили чувства с ощущениями!
Но однажды мальчишке запретили ходить и на горку. Так повелели мать с отцом и еще двумя родственниками, которых человечка не знал. Плакал он долго. Всю подушку с игрушками измял и замазал слезами да соплями. Решил устроить небольшую забастовку, перестать есть, чтобы родители одумались, раз его рассказам не внимают.
Прошло первое утро, от овсяной каши с бананом он отказался. Родительская опека на это только пригрозила пальцем. Прошел первый день, а вместе с ним полдник с вечером, и наступило новое утро. И на сей раз мальчишка отказался от завтрака.
В глазах у матери заблестела тревога, а отец отмахнулся, сказав, что «это все придурь, он хочет заставить нас отказаться от нашего решения». И если человечек и сегодня ничего не будет кушать, то устроить ему выволочку с лишением игрушек.
Наступило новое утро. Отец принес еду, а мальчишка демонстративно отвернулся от завтрака. Тогда родительская опека закрыла шторку на окне, вид из которого выходил прямо на вожделенную горку.
– Интересно, что на это ты сделаешь, малец? – Спросил папка.
А мальчишка только загадочно улыбнулся, но ничего не сказал. Так прошли еще пара дней. Так как были каникулы и никуда особо не нужно было ходить, то мальчишка спокойно мог проводить это время хоть дома, хоть где бы то ни было еще. Никто не заметил его исхудавшего лица, потому что ни с кем кроме родителей он и не виделся. Чувствовал ребенок себя на удивление хорошо, будто бы ему был открыт доступ к некому потаенному источнику энергии.
Горка манила его. Ледяные ее глади так и просили прокатиться, сорвать пару ледяных цветков с ее призрачного тела. Мальчик унесся в фантазии с визуализациями.
Внешний мир потихоньку переставал иметь прежнее значение. Его занимала лишь Горка и долгие прогулки со своими вымышленными приятелями. Недостатка в воображении у мальца не было, ибо он с самого раннего детства баловался всяческими визуальными штучками.
Еда все стыла, родители становились все более и более прозрачными от волнения и недосыпа. Даже приезд докторов ничего не дал. Тот только смешно взмахивал руками, в которых блестели металлические инструменты, да приговаривал, что «парень внешне абсолютно здоров и чего вы мне лапшу на уши вешаете о том, что он не ест уже несколько недель! Это невозможно». Вот и все.
Блестели слезы на щеках у родительской опеки. Они уже и пожалели, что оставили своего мальчика без привычных тому развлечений.
