ГЛАВА первая, ознакомительная.
Прапорщик Козлов убывал в командировку, в Абхазию, и по случаю убытия проставлялся. Естественно, было много водки и мало закуски, да и привыкать что ли закусывать солеными огурцами? В общем, гуляли широко, типа, как в том анекдоте с бородой:"Хоронили тёщу - порвали два баяна!"
Самые стойкие, в смысле кто не упал и не уснул за столом, добрались-таки до аэродрома, скорее, как в части метко прозвали - «полустанка», закинули в самолет вещмешок, его самого, отчаянно–веселого и мало что помнящего, и уехали -согласился везти эту орущую песняка компанию, непьющий - в очередной раз завязавший,Валерка Хворостян, договорились заранее.
Все прошло как по маслу - сыт, пьян и нос в табаке, но вот приспичило Козлову отлить, мужик же - не станет просить, что не надо, да и самолет не автобус - не тормознешь, вылез по приставной лесенке на воздух, отлил, да как–то резко повернувшись, не удержался на ногах, занесло малость. Пока, матерясь, пытался встать, потерял ориентир, ночь, ноябрь - месяц темный, темень - глаз коли, куда идти, хрен его знает. Покачнулся, стукнулся обо что-то... потрогал руками на что наткнулся:
-О, вот он, родимый!
Пошел, держась одной рукой за борт, добрел-таки до лестницы, опять же матерясь на самого себя, забрался кое как в самолет, на ощупь нашел сиденье и, с облегчением вытянув длинные ноги, немного повозившись, уснул. Проснулся от дубака. Сначала совсем не понял, где он и что с ним, тело было заледеневшим, башка с похмелюги работала... с перебоями, кой как вспомнил:
-Самолет, пьянка, проводы. Или наоборот? А чё так холодно?
-Кэп, - хрипло заорал Козлов, - включи печку, яйца отморозил!
В ответ ни зубоскальства, ни матюгов - ничего. Козлов прислушался:
-Ё? А самолет–то не гудит! Ё??
Кой как на негнущихся ногах добрел до почему-то открытого люка, выглянул - на улице едва серело небо.
-Странно, в Абхазии, мужики звонили, плюс шестнадцать, а тут все минус пять!
Вылез кряхтя, огляделся и вот тут-то он заматерился, минут пять высказывался от души. Стоял на «перекрестке» с давних времен списанный, заброшенный, полуразобраный самолетик. Вот он спьяну и отлил, залез вместо нормального самолета в эту гробину.
У,бля!! - пнул ногой ни в чем не повинную лесенку Козлов.
Делать нечего, надо чапать в часть, вещмешок, шапка родимая, несколько пузырей «за встречу» улетели в Абхазию. На улице, судя по хрусту травы под ногами, минус пять или поболе имеется. Росту, надо сказать, был Веня Амин немалого, да и комплекции тоже, за годы службы и "авторитет"- животик появился
-Прибавлял солидности! - говорил Веня.
Как вот полез в тридцать три, так гад и не спадал, бывали и пробежки, всякие другие забеги, но Веня так и оставался человеком-горой.
-Ох, бля, уши отморожу! - поднял воротник ватника и резво, как может человек после жесточайшего похмелья, поспешил в часть, идти - ни много ни мало - километров двадцать. Вот и ковылял Веня в родные казармы.
Надо сказать, был он одинок и неустроен, жена, как-то быстро раскусив его пофигистскую натуру, свинтила в неизвестном направлении, детей они не нажили, да и совсем ни хрена не нажили, вот и обитался Веня Амин в комнатушке офицерской общаги. Попривык, сыт всегда, обут–одет, армия ему по душе, дома делать нечего, работы никакой, совхоз благополучно почил, маманька лет пять, как умерла, в избе Верка с семьей живет, их там пятеро, куда и его ещё? А в армии он при деле, зарплату получает, сестра вон пишет, все более менее здравомыслящие мужики подались в Москву, работают кто где, вахтовым методом. А чего он там не видал, в этой Москве, ни кола ни двора, вот и держался здесь, только, правда, бывали кой какие косяки-залёты, но кто не грешен?
Женщины периодически появлялись в его жизни, но в силу укоренившейся холостяцкой лени его, долго не задерживались, он и не заморачивался, было - было и хорош. Не, он не был сильно пьющим, мог выпить и прилично, но так как в этот вечер... редко бывало. Веня поморщился, представив ясно реакцию командира.
-Бля, беруши надо поискать, оглохну ведь от ора!
Подполковник Грищенко, мелкий ростом, шустрый, казалось, вездесущий, имел одну отличительную способность, при всем своем небольшом росточке, где-то чуть за метр пятьдесят, имел голосину, что твой пароходный гудок. Если он орал на кого -слышала вся часть, Козлова же он "нежно" любил после той истории, когда все стали его только так и звать - Веня ... Амин! Ну, перебрал малость, с кем не бывает, друга же пропивал, а при входе в общагу и наткнись спьяну на Грищенко. Откуда Вене было знать, что вот этот малой - новый командир? Тот только прибыл на новое место назначения и сразу в ночь малость навел шороху, кой кого повыгонял из общаги - из девочек приходящих.
И когда возвращавшегося в самом радужном расположении духа Веню в дверях общаги кто-то мелкий спросил строго:
-Кто такой?
Икнулось в тот момент Вене, он и ответил:
-Веня... ик... Амин, не знаешь, что ли?
И всё, стал с тех пор Веней Амином. Был Грищенко не один, с дежурным и парой бойцов, вот утром его и окрестили так. Да Козлову, конечно, по хрену, но вот орать будет Грищенко - дай Боже! Мимо иногда проезжали ранние машины, завидев голосующего громадного мужика бандитского вида, без шапки - пол страны ходит в камуфляже, попробуй, разберись, служивый это или бандюган, остановишь вот так, а он окажется не один - все без исключения прибавляли газу.
