«Мы рубим ступени, ни шагу назад
И от напряженья колени дрожат,
И сердце готово к вершине лететь из груди!
Весь мир на ладони, ты счастлив и нем,
И только немного завидуешь тем
Другим, у которых вершина еще впереди!»
Владимир Высоцкий
После окончания алма-атинской средней школы, я поступил в этом же городе в институт, но вместе с 25 своими сверстниками был направлен из Казахстана на учебу в заснеженный сибирский Российский город Омск.
Сибирская зима с 1967 по 1968 год выдалась очень суровой и морозы порой достигали до – 52 градусов. С ноября 1967 года мели сильные метели, но в последующие месяцы, после снижения температуры до – 40 градусов, ветер утих и наступил неимоверный холод. Это особенно было ощутимо прибывшим из теплого Казахстана студентам, так как на всех нас, в основном, были осенние пальто и демисезонные туфли.
В Омске я впервые увидел очень странное зимнее природное явление: когда температура приближается к отметке – 50 градусов и стоит безветренная погода, то дыхание превращается в мелкие кристаллики застывшего пара, напоминающие высотный шлейф от реактивного самолета, который продолжает целыми часами висеть над дорогой. Со временем этот застывший шлейф медленно увеличивается в размере и по нему можно с большой достоверностью определить, сколько человек здесь до тебя проходило, куда они последовали и как давно это было!
Вот рядом с высоким застывшим шлейфом проходит след от дыхания чуть выше колена – очевидно, здесь проследовал ребенок. А вот совсем низкий и очень узкий застывший шлейф – очевидно, здесь выгуливали комнатную собаку. Вдруг все эти шлейфы резко изгибаются и обрываются у подъезда ближайшего дома. Мы также стремительно вбегаем в него, для того, чтобы хоть немного отогреться, а затем бежим до следующего подъезда. Но вот, напротив кинотеатра имени Маяковского, расположена «пельменная», куда мы дружно направляем свой путь. Съев порцию горячих пельменей вместе с бульоном, мы выходим на улицу и, о чудо, зима уже совсем не кажется такой холодной и мы, немного отогревшиеся, бежим на занятия в анатомический музей.
Следует отметить, что в нашем институте был высококвалифицированный профессорско-преподавательский состав, среди которого были уникальные личности. Так заведующий кафедрой гистологии профессор Ефимов, в свои молодые годы был адъютантом у командующего Сибирским фронтом белогвардейского адмирала Колчака, а в 1968 году ему исполнилось 82 года. Заведующий кафедрой микробиологии профессор Кондюрин организовал при советской власти первую в городе Омске комсомольскую ячейку. Профессора фармакологии Говорова затаскивали в лекционный зал два ассистента и усаживали на стул, после чего он начинал громовым дикторским голосом читать лекцию. Оказывается, он был наполовину парализованным и свой недуг он заработал в сталинских застенках по ложному доносу. На своих лекциях он иногда шутил и рассказывал незамысловатые анекдоты про студентов и профессоров.
Так профессор спрашивает у студента, почему он все время в театре сидит на галерке. На что студент ему отвечает, что ему в кинотеатре надоело сидеть на первом ряду!
Или анекдот про двух деревенских бабушек. Одна из них жалуется другой, что у нее с грядок ночью все огурцы вместе с корнями повырвали и унесли. Другая старушка говорит ей, что это, наверное, сделали студенты. На что первая старушка возражает, восклицая: «Что ты кума, что ты милая – следы-то человеческие!».
