Пролог
Весеннее небо, грузное и серое, исторглось дождем. Крупные капли тяжело падали на выглядывавшие среди грязного снега куски асфальта. Ручейки, грозившие перерасти в буйные потоки, устремились вниз, забирая с собой остатки льда и скопившегося вдоль дороги мусора.
Высокий мужчина средних лет в серой фетровой шляпе, одетый в старомодный плащ и костюм-тройку, стоял перед черной кованой калиткой, зажатой меж толстых кирпичных стен, ограждавших двор. На первый взгляд могло показаться, что он замер в нерешительности, словно раздумывал: отворить калитку или нет? Но холодный блеск голубых глаз, вздернутый подбородок и гордая осанка говорили скорее об абсолютной уверенности в себе – и в том, что он собирается совершить. С нескрываемой брезгливостью в который уже раз за последние годы осматривал он особняк, возвышавшийся круглыми башенками и узкими балконами над соседними домами. Столь пошлое подражание средневековой архитектуре всегда его раздражало. Как и сам владелец недвижимости. При мысли о том, что терпеть осталось лишь несколько минут, он не смог удержаться от мимолетной улыбки, тронувшей лицо как раз в тот момент, когда калитка со скрипом отворилась, пропуская гостя внутрь.
Перед самым входом он на мгновение замешкался, крутанул массивный перстень на пальце, глянул на свою застывшую тень – и громко постучал.
Дверь открыла домработница. Не обратив на девушку ни малейшего внимания, он молча поднялся по лестнице и бесшумно проскользнул в кабинет, где за массивным столом из красного дерева восседал широкоплечий мужчина с седыми волосами.
– Гутен таг, Михаил Павлович! – приветственно снял шляпу вошедший.
– Здравствуй, Геннадий Генрикович, – не без удивления оторвал взгляд от бумаг хозяин кабинета. – Тебя каким ветром занесло? Мы не договаривались.
– Да так, мимо проходил. А тут дождь закапал – дай, думаю, зайду к начальнику и, не побоюсь, другу. Не откажет же в приюте!
– Гена, давай сразу к делу, – седовласый снял очки и протер глаза. – У меня выходной, а работать приходится больше, чем в будни. Что-то срочное? Если нет – бахнем по пятьдесят и разойдемся, а то у меня со временем совсем туго.
– Тут ты, Михаил Павлович, прав. Времени у тебя и впрямь немного, – Геннадий Генрикович подошел к окну, глядя на стекающие по стеклу капли. – Даже меньше, чем ты можешь подумать.
– С тобой всё в порядке? – собеседник заметно напрягся, запуская руку куда-то под стол. – Не нравится мне твоя интонация.
– Я тебя прошу, Миша, не оскорбляй себя жалкими потугами. Ты не хуже меня знаешь, что игрушка под твоим столом ничего мне не сделает.
– Ты тоже себя не переоценивай, – седовласый опустил руку, откинувшись в кресле. – Рангом не вышел.
– Совершенная правда! Оно и понятно: преданный сын Люцифера, хоть и на первой ступени, – страшная сила.
– К чему ты ведешь? – на лице, будто вырезанном из гранита, промелькнул интерес.
– Забавно, – в задумчивости провел пальцем по стеклу Геннадий Генрикович. – Мы, демоны, пользуемся терминологией Ордена – все эти ранги развития и прочая чепуха… К чему условности? Кроме того, история не раз доказывала, что сила не всегда стоит во главе угла.
– В мире демонов сила – основа всего, – Михаил Павлович достал из ящика сигару, покрутил ее в руке и, поразмыслив, отложил в сторону. – Что бы ты ни задумал – слабоват будешь.
– К сожалению, да. Поэтому я немножечко схитрю, – улыбнулся гость и, крутанув перстень на пальце, мгновенно приблизился к собеседнику. – Фамильная реликвия, сотни лет копившая энергию предков. Не мне объяснять тебе, на что она способна.
При этих словах из перстня повалил густой серый дым, окутавший Михаила Павловича едва ли не с головы до ног. Хозяин особняка судорожно вращал глазами, беспомощно моргал и сипло дышал, не в состоянии пошевелить даже пальцем.
– И сила, что ты так бережно собирал, мне очень пригодится. – Дым, повинуясь воле Геннадия Генриковича, поднял жертву в воздух и прижал к стене. – Но ты этого не увидишь. В отличие от всех остальных.
Не теряя более ни секунды, он вынул из внутреннего кармана старинную дагу, молниеносным движением вонзил клинок в шею седовласому и стал удовлетворенно наблюдать за тем, как пульсирующая золотистым светом энергия покидает своего владельца и, проходя через окровавленный клинок, обретает нового. Она растекалась по жилам, горячила, вводила в экстаз. Спустя минуту, когда новопреставленный обмяк на полу, Геннадий Генрикович обернулся к зеркалу и прямо-таки залюбовался, как его тело светится изнутри, впитывая силу.
Размяв шею до хруста, он небрежно схватил хрустальный бокал и щедро налил жутко старого и пахучего коньяка, что стоял в графине на столе. Сегодня есть что отметить – хотя это еще только начало…
Глава 1
Лето. Жара. На очередной остановке в забитый под самую крышу автобус втиснулся тучный мужчина в брюках, натянутых почти до груди, и с лицом багряного цвета. Голову венчал рыжий чуб, словно потрепанный петушиный гребень. Заплатив за проезд, пассажир принялся вертеть головой, выискивая место для швартовки. А потом тронулся вперед. Шумно вздыхал, вытирал пот со лба и шеи, но непреклонно продвигался сквозь утрамбованную людскую массу. Я же лишь ехидно улыбался про себя, представляя, каково тем, кого протаранил этот «ледокол». Однако ехидная улыбка мгновенно превратилась в обреченную, когда женщина рядом со мной вышла на остановке, и свободное местечко тут же занял новоприбывший чубастый боров, отчего мне пришлось буквально вжаться в стену своим не самым стройным телом.
