Небо потемнело, до дома оставались считанные метры. Пакет с картошкой сильно оттягивал руку, Юля почти бежала. Только бы дождь не начался до того, как она забежит в подъезд. Чёрная «Мазда» плавно затормозила у тротуара. Дверь открылась, и Юля задержала дыхание. Она узнала соседа по площадке. Игорь высунулся из машины: стильный пиджак, лаковые ботинки, а стрелки на брюках такие, что порезаться можно. Мужчина смотрел игриво.
– Привет, соседка! Куда спешишь?
Женщина остановилась.
– Ну, ты и спросил. Домой бегу? – Юля уставилась на отполированную до блеска машину. – Новая? Когда успел?
Игорь с гордостью откинулся на спинку сиденья.
– Ты про мою ласточку? Вчера ещё в салоне стояла. Скажи, классная: кондей, парктроник… Короче, – «полный фарш».
– А старую куда дел?
– Да так, сбагрил тут одному… по дешёвке.
– Помнится, ты говорил, что твой «Форд» самый-самый. Точно также нахваливал.
– На тот момент он и был самый-самый, а сейчас… – Игорь нежно провёл рукой по приборной доске. – Гляди, какой аппарат. Садись, покатаю.
Юля рассмеялась:
– А Иринка тебе за такие покатульки холку не намылит?
Игорь хитро подмигнул.
– Улетела моя Иринка, аж на две недели – на Гоа укатила.
Мужчина смотрел, поджав губы, не отводил глаз. Юля фыркнула и отвернулась. Да вот хрен тебе, мачо долбанный. Шагнула к дому, но удержалась и снова посмотрела на Игоря. Тот улыбался. Волосы зачёсаны назад, ямочка на подбородке – знает же гад, что неотразим и пользуется этим, только не на ту напал.
– Вон оно что. Жена укатила, а ты сразу на взгля́дки, ясно, ясно. Только не в том направлении глядишь – я женщина замужняя, порядочная.
Игорь томно закатил глаза.
– Об-б-ож-ж-аю порядочных. Скорей же, садись, сгораю от нетерпения.
– Уже лечу! Кати ка ты, милок, дальше и малолеток завлекай.
– Зачем мне малолетки? С ними же одна морока, толи дело опытные женщины…
Брови Юли взлетели вверх.
– Я что же, по-твоему, старая?
– Что ты, королева? Просто женщины в районе тридцати – мой любимый размер.
– Чего? Любимый размер? А не думаешь, что мой размер на тебя не налезет. Короче, ловелас. Кончай мне мозги пудрить и вали, а то мужу скажу.
– Ой, боюсь-боюсь. Ладно, я же знаю всё: твой Андрюха опять в командировку умотал? – левая бровь Игоря приподнялась. – Так что…
– Всё-то ты знаешь.
– Знаю. Мы же с мужем твоим ну, типа, приятели. Поехали, я же без всяких там задних мыслей, просто покататься зову.
– Знаю я тебя, сначала покатульки, потом поскакульки. Всех девок в округе перетоптал, петух га́мбургский. Куда только Иринка смотрит?
– Так она мне верит? – Игорь сложил руки лодочкой и закатил глаза. – Я же существо невинное, ну… почти невинное.
Первые капли упали на асфальт. В глаз залетела соринка, и Юля, вытащив из сумочки платок, начала тереть глаза. Игорь попытался выйти и помочь, но Юля навалилась на дверь и затолкала любвеобильного соседа в машину. Ветер снова ударил в лицо, Юля прикрыла глаза ладонью.
– Катись, говорю. Я за день так намоталась, что препираться с тобой, уже сил никаких нет, спать хочу…
– Хочешь спать? Одна?
Ну, это уже слишком, каков наглец.
Юля показала мужчине средний палец, потом махнула рукой и, пробежав мимо лавочек, вошла в подъезд.
Лифта пришлось ждать долго. Кто-то наверху ездил с этажа на этаж. Юля думала об Игоре и о его клёвой машине. Всё-то у него просто. Захотел тачку новую – купил. Захотел квартиру трёхкомнатную – пожалуйста. Умеет зарабатывать, умеет и жить красиво. Ну и из себя… ничего такой, не то что Юлин муженёк. Андрей не урод, конечно, но всё же… зарабатывает не ахти сколько, потому-то они до сих пор в съёмной двушке живут.
Двери лифта наконец-то распахнулись. Рыженькая девчушка с седьмого этажа, проскользнув мимо Юли, бросила тоненькое:
– Здрасьте.
– Здрасьте, здрасьте, – строго сказала Юля. – Лифт у нас не для баловства поставлен, стою тут уже полчаса, а она разъездилась.
Девушка, не сказав ни слова, выскользнула из подъезда.
Вот хамка, подумала Юля, можно подумать не к ней обращаются.
Юля поднялась на свой этаж и, выходя из лифта, зацепилась пакетом за лестничный проём. Пакет лопнул, и несколько картофелин выкатились на пол. Юля выругалась и бросилась собирать. Щёлкнул замок, сосед из тридцать шестой вышел на площадку. В спортивном костюме и куртке, как обычно, огромный такой… смурно́й. Юля даже до сих пор не знала его имени и в шутку называла его Го́лемом1. Мужчина прошёл к лифту и нажал кнопку вызова.
– Добрый вечер, – всё ещё стоя на четвереньках, произнесла Юля.
– Угу, – не поворачивая головы, буркнул мужчина.
Двери лифта распахнулись. Мужчина исчез за ними. С грохотом кабина лифта поползла вниз.
Послал же бог соседей: один так и норовит под юбку залезть, другой даже не посмотрит и слова не скажет – злой, как волчара тамбовский, а ещё рыжая эта, что за моду взяла лифт задерживать?
Юля зашла в квартиру, снова зацепившись сумкой, теперь уже, за стоявшие в коридоре лыжи.
– Андрей засранец! Любитель зимнего спорта, твою мать. Купил себе какую-то дрянь бэу́шную, типа будет зимой ездить. Сказала же, чтобы перед отъездом убрал, так нет тебе. Стоят, проход загораживают. Вот возьму и выкину эти дрова к чёртовой матери, – женщина прошла в комнату и завалилась в кресло.
