Это был самый страшный момент в жизни Николая. Одним воскресным утром он, как обычно, проснулся, зашел в уборную, снял шелковые трусы, присел и увидел воду. Страшным оказалось даже не то, что жидкость рябила на дне старого и затертого до дыр унитаза, a то, что он наблюдал одновременно и ее, и лампочку на потолоке. Как будто кто-то поставил в его голове один телевизор на другой и включил разные программы: криминальные новости и песню года. При этом новостью была именно вода. Николай вскочил и натянул трусы. Нижний экран потух, превратившись в черное пятно. Он несколько раз спустил и поднял исподнее, после чего покрылся холодной испариной. Николай слышал кое-что раньше о лишнем глазe, третьем по счету. O мистическом оке – символе продвинутой духовности. Кто-то ради этого медитировал десятилетиями, спал на голом полу, питался рисовой шелухой – и у него не росло. А у Николая выросло без особых усилий и всего лишь за ночь. Он осторожно прокрался в коридор, вытащил из сумочки жены зеркальце и приложил под правильным углом. Его худшие опасения оправдались. Радовало лишь то, что глаз выглядел oчень красивым: ярко-зеленым с миндалевидным разрезом и пушистыми ресничками. Николай неожиданно подмигнул сам себе и, вскрикнув от испуга, уронил зеркальце. Нужно было срочно действовать. Существовал огромный риск заражения других, ни в чем не повинных людей, и нанесения ущерба собственной репутации.
«Супружеские обязанности и походы в баню откладываются до полного выяснения обстоятельств!» – строго сказал себе Николай.
