Марк направлялся в отель на юге Лондона, сидя в полупустом даблдекере, и устало смотрел в окно невидящим взором. Приближалась полночь, и чем дальше автобус отъезжал от центра, тем меньше встречалось подсвеченных билбордов, вывесок, даже простых фонарей – смотреть и так было не на что.
На остановке у станции «Кристал Палас» в автобус завалилась компания молодых людей. Они что-то весело, перебивая друг друга, объясняли водителю. «Денег нет, подбрось, старина!» – перевел на глаз Марк. Шофер махнул им рукой – мол, давайте уже, не задерживайте, – и они, довольные и благодарные, попадали на сиденья неподалеку. «Bless you, bless you, man!»
– Алекс оценил бы сцену, – подумал Марк.
Он открыл в смартфоне переписку с другом. На последнем фото солнце выглядывало из-за фактурных облаков, словно желая узнать, что еще задумал этот ценитель спонтанных решений. Свет отражался от борта набирающего высоту лайнера, а вперед убегало скоростное шоссе – может и клише, но красиво.
Весь день Марк в одиночестве бесцельно бродил по городу, который они с Алексом много лет мечтали посетить. Любовался зелеными лужайками, ручными белками в Грин-парке, спускался к Темзе около Шекспировского Глобуса и поднимался по длинной винтовой лестнице со станции под Ковент-Гарденом. Прогуливался по этажам книжного на Пикадилли, основанного еще в конце XVIII века, и перебирал бесчисленные пластинки в «hmv».
Неделя только раскачивалась, но ближе к вечеру пабы все равно начали заполняться сотрудниками окрестных офисов. Кто-то брал пиво и выходил на улицу – подобное не возбранялось. У Марка сложилось впечатление, будто не только он, но весь мир отложил работу. Искушение оказаться в атмосфере паба, поистине объединяющей, преследовало его, но он не решился: казалось важным оставаться максимально трезвым и собранным.
Разок только заглянул внутрь – удовлетворить любопытство и чуть менее возвышенные потребности.
От автобусной остановки до отеля оставалось пройти метров триста. Марк шел по узкому тротуару слабо освещенной улицы вдоль живой изгороди, считал боковым зрением указатель «Fox Hill» на заборе, и почти сразу же увидел впереди два светящихся в темноте глаза. «Прямо-таки обложка «The Day Is My Enemy», – отметил он. – Не бойся, я пришел с миром».
– Good evening, Mr. Gorby! – шутливо приветствовал его администратор отеля.
– Tranquility base, – непонятно ответил Марк. – Thank you.
*
– Нет, конечно, ничто не заменит реальное путешествие, – вспоминал он недавний разговор с Алексом, приняв, наконец, горизонтальное положение. – Только оказавшись на месте, можно вдохнуть этот чистый свежий влажный воздух, ощутить, как прогибаются и скрипят под ногами половицы в гостинице, хранящей дух викторианской эпохи, испытать сопротивление тяжелой дубовой двери паба, которую ни разу не поменяли за век, прошедший с его открытия, полюбоваться иссине черными тюльпанами на клумбах или теми же лисицами, бегающими по улицам, словно какие-нибудь бродячие собаки в Подмосковье.
С Алексом Марк познакомился около десяти лет назад. Они учились в одном вузе, и однажды опознали друг друга перед сценой «RAMP» – фестиваля альтернативной музыки, проводившегося в Москве всего несколько лет. Оба с горящими глазами подпевали Алексу Капраносу из Franz Ferdinand: «Lucky, lucky, you’re so lucky!» После концерта они дождались группу на выходе из клуба, и сфотографировались с музыкантами, а Алекс даже получил автограф своего тезки-вокалиста. Так и сошлись: на общей страсти к музыке, имеющей, в основном, британские корни.
Самой большой их общей мечтой было побывать на легендарном фестивале «Гластонбери». И, казалось, все к тому шло. Несколько лет подряд они пытались купить билеты в сети, но те каким-то образом разлетались буквально за полчаса – все полторы сотни тысяч. Однако нынешний год стал прорывным: по совету знакомого журналиста, они подошли к делу с другой стороны и попытались аккредитоваться как представители прессы. Организаторы поначалу согласились пригласить только одного, но Марк нашел нужные слова, дал какие-то обещания, гарантии – в итоге аккредитовали всех: Марка, Алекса, и его подругу – Леру.
Мысли становились отрывистыми, как вспышки, и Марк понял, что проваливается в сон. Он переложил в карман рюкзака цепочку с висящим на ней гитарным медиатором, которую до тех пор держал в руках, и установил будильник.
Лера пребывала в крайней стадии возмущения. Она считала себя не понятой, незаслуженно обвиненной, несправедливо обиженной, и теперь, защищаясь, нападала. Стоя у окна, она обращалась к Алексу, сидящему в противоположном углу комнаты.
– Саш, а ты не слишком много на себя берешь? Я что, должна с тобой согласовывать каждый шаг? Капец, конец света: пригласила друзей, не посоветовалась!
– А по-твоему, значит, нормально, что я прихожу домой, а ты с какими-то мужиками вино потягиваешь? – резонно поинтересовался Алекс из своего кресла.
– Ой, ладно, ты будто не знаешь, что это ребята из моей группы. И там были не только мальчики, если ты не заметил. Да что я перед тобой отчитываюсь? Это и мой дом, вроде как. Кого хочу, того и приглашаю, – отрезала Лера.
