Герой в преисподней: от мифа к «Twin Peaks»
…он близок с демонами, ведая, что одного с ними
происхождения; он пренебрегает в себе самом частью, составляющей то, что есть в нем человеческого, целиком полагаясь на божественность другой части себя.
«Асклепий».
Третий сезон «Twin Peaks» вызвал бурную неоднозначную реакцию как среди почитателей творчества Дэвида Линча, так и среди сторонних наблюдателей, привлеченных к просмотру сериала ажиотажем, созданным поклонниками первых двух сезонов. Две диаметрально противоположные оценки сериала – равнодушие не в счет – можно выразить двумя лаконичными фразами: «What the hell?» и «This is awesome, just awesome!» На вопросы, почему это чушь или почему это гениально, звучит один и тот же ответ: потому что непонятно. Действительно, чему посвящен третий сезон «Twin Peaks»? Расследованию убийства Лоры Палмер, за которым наблюдали зрители первых двух сезонов? Ни в коей мере. Драматичным отношениям жителей небольшого американского городка, потрясенного жестоким убийством девушки? Тоже нет.
Twin Peaks lost. Во всех смыслах. В третьем сезоне сериала вместо комфортного для восприятия мира североамериканской глубинки перед зрителем предстал «страшный мир» маниакальной Америки – мир убийц, безумцев, воров, садистов и всевозможных чудовищ, совершающих самые нелепые поступки. И в этом инфернальном мире – герой, странствующий в поисках потерянной души. Необычный мир, странный герой, загадочная история.
Дэвиду Линчу принадлежит высказывание: «Когда ты что-то создаешь – например, картину, – ты следуешь за идеей, и иногда эту идею нашептывает тебе прошлое, раскрашивая ее в свои цвета. Даже если эта идея новая, прошлое влияет на нее». Идея, лежащая в основе третьего сезона «Twin Peaks», стара как мир. Она присутствует уже в самых архаических мифах, ее не трудно обнаружить как в ранних литературных произведениях, вдохновленных мифом, так и в последних постмодернистских текстах, отрицающих все и вся. Идея о герое, одолевшем смерть, о человеке, спустившемся в преисподнюю и вернувшемся в мир людей, представлена у Дэвида Линча во вполне оригинальном контексте, обусловленном прошлым самого художника. Но чтобы понять этот контекст, необходимо осветить прошлое самой этой идеи – историю мифопоэтического представления о герое, странствующем в преисподней в поисках потерянной души.
Twin Peaks 3.
«Умерших оживляй! Погибающих спасай!»
Главный герой архаических мифов – первопредок (демиург, культурный герой), создающий мир таким, каким его знает человек, в изначальное время – «время сновидений», как называют его австралийские аборигены. Обычаи и формы трудовой деятельности, рельеф местности и свойства животных, страдания и смерть – все это в представлении архаичного человека результат деятельности первопредка.
Культурный герой нередко действует вместе с братом-близнецом (трикстером), наделенным демонически-комическими чертами и пародирующем его собственные высокие деяния (вследствие неудачного подражания или злого умысла). У меланезийцев умный То Кабинана и глупый То Карвуву, отождествляемые с первыми людьми, создают рельеф местности, животных и людей, растения и музыкальные инструменты, строят первую хижину и т. п., но при этом То Кабинана создает все позитивное, а То Карвуву – все негативное. То Кабинана создает ровный рельеф и прибрежных жителей, красивых женщин, рыбу тунца, барабан для праздничных танцев, а То Карвуву делает горы и овраги, опасных горных жителей, акулу, барабан для похорон. Он ответствен за появление смерти, голода, войн, инцеста. Его демонизм частично порожден неудачным подражанием. У ирокезов братья-близнецы, обожествленные культурные герои Иоскега и его демонический близнец Тавискарон враждуют между собой. Демонически-комические образы трикстеров найдут свое продолжение в образах античных хитрецов, средневековых плутов, двойников и теней главных героев произведений романтической эпохи и т. д.
Типичные культурные герои – братья-близнецы Хун-Ахпу и Шбаланке из мифологического эпоса «Пополь-Вух» индейцев киче. С их деятельностью связывается происхождение некоторых видов животных, они первыми засеяли кукурузное поле. Своей ритуальной игрой в мяч братья привлекли к себе внимание владык Шибальбы (Царства мертвых), призвавших их к себе. Переправившись через реку крови и реку гноя, божественные близнецы попали в «Дом мрака» – первое место испытаний в Шибальбе. Хитростью Хун-Ахпу и Шбаланке решили трудные задачи владык преисподней, вызвав у последних серьезную обеспокоенность: «Что это за люди? Откуда они пришли? Кто зачал их? Кто родил их? Поистине, это заставляет загореться наши сердца, потому что нехорошо для нас то, что они делают. Странны их лица и странно их поведение». Этот эпический возглас вполне может быть отнесен как к героям архаического эпоса, так и к их далеким «потомкам» в лице Тристана, Дон Кихота, Гамлета, Раскольникова или Холдена Колфилда.
