Генерал-капитан Верес увидел, что основная линия обороны врага потеряла свою устойчивость. Он, оставив на время в покое Кали и Козицына, снова собрал свои корабли и сходу атаковал вторую «линию» построения союзного флота. Наступил критический момент сражения, разбитые княжеские эскадры в беспорядке отступали, а регулярные легионы Птолемея были связаны тяжелым боем с Атиллой.
Диктатор Бадур поняв, что настало удобное время, сам пошел в бой и повел за собой весь оставшийся пока незадействованным флот. Некоторое время у Бадура даже было преимущество в количестве вымпелов, не говоря уже о высокой морали его экипажей. Под таким бешеным напором кораблей диктатора вторая «линия» обороны Птолемея Янга стала трещать по швам. Практически все регулярные имперские легионы стали «пятиться» назад или хаотично перестраиваться в автономные «каре» для круговой обороны.
Пожалуй, единственным легионом, который в этот момент не дрогнул и остался на своих прежних позициях, оказался мой 4-ый «желтый». Еще более удивительным для всех остальных было то, что данное подразделение спокойно держало оборону, несмотря на то, что по штату было неполным, а также, несмотря на все попытки превосходящих сил врага опрокинуть его.
Главной опорой легиона стали три корабля его старших командиров. «Одинокий», «Бешеный бык» и «Вишенка» носились по рядам передовой «линии» построения, оказываясь в нужный момент на самом опасном участке и заделывая собственным корпусом образующиеся было бреши. Противник в страхе шарахался от этих трех ужасных вымпелов, зная, что будет мгновенно уничтожен, если не уберется с траектории их движения. По итогу вышло так, что 4-ый «желтый» легион примером своей стойкости поднял боевой дух соседних подразделений, командирам которых было теперь просто совестно отступать, наблюдая, как отчаянно сражаются их боевые товарищи…
Между тем у Птолемея Янга свободным оставался только резерв.
– Случилось то, о чем я вас предупреждал, господин командующий, – печально подытожил Павел Петрович Дессе, указывая на тактическую карту боя. – Наши легионерские экипажи, видя беспорядочное бегство своей первой «линии», потеряли боевой запал и уже не могут драться на равных с наседающим врагом.
– Что же нам делать, генерал?! – в ужасе от происходящего, спросил Птолемей, ища в глазах Дессе поддержки. – В том хаосе, что творится сейчас в секторе боя, вторая «линия» долго не выдержит и уже рассыпается на отдельные фрагменты!
– Остается только одно – нам с вами лично идти в бой, и собственным примером храбрости показать нашим людям, как нужно драться, – ответил старый генерал, параллельно отдавая приказы своему экипажу. – Готовьте свой «Агамемнон», командующий, мы атакуем врага во главе последних четырех легионов, а там будь, что будет…
Четыре «синих» легиона сорвались с мест и предводимые Птолемеем и «Лисом» Дессе, ринулись в самую гущу кипящего сражения. Один из сбежавших из сектора боя князей – а именно, Бартоломей Сура, видя, как главнокомандующий лично возглавил атаку, развернул свой флот и тоже последовал за флагманом Птолемея…
Свежие силы, вошедшие в сражение, сделали свое дело, сумев-таки перевесить чашу весов на сторону союзного флота. Экипажи Усема Бадура хоть и дрались отчаянно и самоотверженно, но все же численно сильно уступали своему противнику. У диктатора просто физически не было кораблей, чтобы остановить сейчас резерв Янга.
«Синие» легионы северян и флот Суры, состоявший из почти десяти тысяч вымпелов, прорвали строй врага и стали угрожать его «тылу». Остальные легионы Птолемея, видя этот неожиданный успех, с новой силой вступили в сражение. Первый министр отдал приказ о переходе из обороны к общему наступлению. Теперь все те, кто раньше только защищался, перестроили свои боевые порядки в атакующие «клинья» и смело пошли на врага.
Оставшиеся князья, отойдя на достаточное расстояние и «отдышавшись», сумели собрать свои поредевшие эскадры и тоже присоединились к наступлению. Корабли диктатора, не выдержав такого напора, начали отходить, а затем, и в беспорядке разбегаться по ближнему пространству космоса.
Сам диктатор Бадур с несколькими своими личными «туранскими» легионами, окончательно осознав, что сражение проиграно, не дожидаясь финала, одним из первых покинул опасный сектор, а затем, и звездную систему. Атилла Верес, оставшись единственным из старших генералов, во главе гвардейцев еще какое-то время пытался сдерживать натиск противника, но и он в итоге вынужден был бежать. Присоединившись к Бадуру после гиперпрыжка, они, объединив флоты, стали быстро уходить в направлении столицы.
Остальной же некогда стотысячный флот диктатора частично был уничтожен, частично его экипажи сдались в плен, рассчитывая на милость Птолемея. Потери проигравшей стороны были огромными. В этом сражении погибло тридцать тысяч кораблей диктатора, еще почти столько же капитулировало, не желая быть уничтоженными плазмой палубных пушек союзников. У Птолемея потери также оказались существенными – восемнадцать тысяч уничтоженных крейсеров и линкоров, большая часть из которых принадлежала княжеским флотам.
