INTO THE PIT
– Опоссум всё еще там, – Освальд смотрел через окно на серый мохнатый труп у обочины дороги. Труп выглядел еще мертвее, чем вчера. Последний дождь не смыл его.
– Нет ничего мертвее мёртвого опоссума, – сказал папа Освальда.
– Кроме этого города, – пробормотал Освальд, глядя на заколоченные витрины магазинов, на которых было ничего, кроме пыли.
– Что такое? – сказал папа. На нем был дурацкий красный жилет, который он носил во время работы в закусочной. Освальд пожалел что не стал надевать его после школы.
– Этот город, – сказал Освальд в этот раз громче – Этот город мертвее мертвого опоссума!
Отец рассмеялся.
– С этим нельзя поспорить
Три года назад, когда Освальду было семь лет, здесь были кинотеатры, магазины с играми и другие места где было чем заняться. Но основная причина существования города – мельница, закрылась. Отец Освальда потерял работу, как и остальные родители. Большинство семей уехали, включая семью лучшего друга Освальда – Бена.
Семья Освальда осталась, потому что его мать работала в больнице и из-за нежелания отдаляться от бабушки. Отец устроился на неполный рабочий день в закусочную, где платили на пять долларов в час меньше, чем на мельнице. Один бизнес погибал за другим, как органы умирающего человека, потому что ни у одного не было денег на фильмы, игры и на поразительные вафельные рожки.
– Ты волнуешься из-за последнего дня в школе? – это был один из тех вопросов, которые взрослые задавали всегда, например: ”Как прошел твой день?” или ”Ты почистил сегодня зубы?”
Освальд пожал плечами.
– Наверное. Но это не относится к уезду Бена. В школе скучно, но дома тоже скучно
– Летом, когда мне было десять я гулял до тех пор пока меня не звали на ужин, – сказал отец, – Я ездил на велосипеде, играл в баскетбол и попадал в неприятности.
– Ты считаешь, что у меня должны быть неприятности?
– Нет, я считаю, что ты должен веселиться, – отец высадил Освальда перед Начальной Школой Уэстбрука.
Веселиться. Звучит легко.
Освальд вошел в школу и врезался прямо в Дилана Купера, последнего, кого он бы хотел видеть. Видимо, с Освальдом Дилан хотел встретиться в первую очередь, судя по его рту, расплывшемуся в широкой улыбке. Дилан был самым высоким ребенком и видимо ему нравилось нависать над своими жертвами.
– Неужели это ты, Освальд Оцелот? – сказал он, расплываясь в невероятно широкой улыбке.
– Это никогда не устареет, не так ли? – Освальд прошел мимо Дилана, и расслабился, когда его мучитель не последовал за ним.
В детстве шел детский мультфильм про розового оцелота Освальда. Как результат, с первого дня в детском саду его начали называть ”Освальд Оцелот”. Дилан был из тех детей, которые придирались к тому, что тебя отличает от других. Если бы не имя Освальда, то это были бы его веснушки или вихор. В этом году его прозвище стало еще хуже, когда узнали что убийцу Джона Кеннеди звали Ли Харви Освальд. Он предпочитает быть больше оцелотом, чем убийцей.
Так как это был последний день в школе, никто и не пытался заняться учебой. Миссис Мичем объявила, что ученикам разрешается брать с собой электронику, если они берут на себя ответственность за поломку или потерю. Это означало, что не будет предпринято особых усилий для учебы.
У Освальда не было никакой современной техники. Был ноутбук дома, но вся семья его делила и не разрешала приносить в школу. У него так же был телефон, который он не хотел вытаскивать, так как знал, что любой ребенок будет смеяться над ним. Поэтому когда дети были за планшетом или портативной консолью, он просто сидел на школьной скамейке.
После того, как сидеть становилось невыносимо, Освальд доставал записную книжку с карандашом и начинал рисовать. Он не был лучшим в рисовании, но рисовал достаточно хорошо, что бы его рисунки были понятными. В его рисунках определенно была карикатура, что ему нравилось. Но лучше всего было то, что в рисунках он мог забыться. Словно он попал в бумагу и стал частью сцены, которую создавал.
Не зная почему, он в последнее время рисовал механических животных – медведей, кроликов и птиц. Он представлял себе, что они размером с человека, передвигались как роботы из старых научно-фантастических фильмах. Мех покрывал твердый металлический скелет, заполненный шестеренками и цепями. Иногда он рисовал обнаженные металлические скелеты животных или просто их с откинутым мехом, чтобы показать некоторые механизмы под ними. Это был такой жуткий эффект, будто череп человека выглядывал из-под кожи.
Освальд был так поглощен своим рисунком, что вздрогнул, когда миссис Мичем выключила свет, чтобы показать фильм. Фильмы всегда казались последним актом отчаяния учителя в день перед каникулами – это был способ держать детей тихими и относительно спокойными в течении урока, прежде чем отпустить всех на летние каникулы. Фильм про ферму с говорящими животными, который выбрала Миссис Мичем, был, по мнению Освальда, слишком детским для комнаты, полной пятиклассников. Он раньше видел этот фильм, но все равно смотрел, в самом деле, что ему оставалось делать?
На перемене дети стояли вокруг, бросая мяч туда-сюда и обсуждая, что они собираются делать летом:
