Новизна данной сессии Летнего университета по онтопсихологии (Summer University of Ontopsychology) состоит в том, что спустя тридцать лет я меняю сферу научного применения онтопсихологии. До сего дня я говорил о человеке, его бессознательном, стереотипах, метанойе, о том, как планомерно восстанавливать элементарную информацию, которая позволяет каждому индивиду (подлинным и неповторимым образом) познать себя и затем глобально реализоваться в рамках исторического общества.
За предыдущие годы были даны определения всем открытиям онтопсихологии – онто Ин-се, семантическому полю, монитору отклонения[5]. Монитор отклонения – это стереотип, который преобладает в рациональной логике, установившейся и поддерживаемой на протяжении веков, это своеобразный вирус, образованный стандартным повторением некоторых казавшихся незыблемыми логистических схем. По этой причине сформировался невидимый «тотем», отклоняющий точность, которая (в первый момент) сопровождает переход от восприятия к нейронным реакциям центральной нервной системы человека. В момент, когда к процессу подключается интеллект, т. е. происходит последний анализ на уровне того, что называется сознанием, случается чужеродное вмешательство. В объективной данности восприятие человека точно, но в момент рациональной обработки его данные попадают под упреждающее воздействие монитора отклонения. Таким образом, монитор отклонения – это своеобразная «фотокопия», которая в своем существовании опирается на ipse dixit[6]и определяет выбор формы поведения (мораль) в силу мема, а не на основании очевидности истины, т. е. обратимости. Природа никогда не повторяется: ей присуще сходство, но она не мыслит математически-геометрическим тождеством.
Онтопсихология ушла далеко вперед по сравнению с остальными науками, в которых зачастую преувеличена роль религиозно-идеологических структур, «задающих последующую форму». Возьмем, к примеру, классический психоанализ. Фрейд подвергал анализу все, за исключением своих отношений с матерью. Он обсуждал мам всех своих пациентов, но свою – никогда. Я делаю данный вывод из анализа сновидений Фрейда, о которых он сам же и пишет. Онтопсихология шагнула намного дальше психоанализа благодаря открытию природного онейрического кода. Несмотря на изначальную фрейдовскую «механику», у онтопсихологического процесса есть своя специфика, а именно – выявление точных данных, которые обеспечивают очевидность, т. е. обратимость между мыслью и действием, между образом и предметом. В других науках такой экспериментальной обратимости не наблюдается. Иными словами, я говорю об обратимости не философской, а вполне конкретной, научной, которая проявляется на нейронном, молекулярном, атомном, субатомном и прочих уровнях[7].
Сегодня я открываю новый фронт: благодаря своей компетенции в анализе поведения элементарной энергии, которой нет ни у одного другого ученого, я вхожу в область ядерной физики. Это стало возможным на основании открытия и понимания того, что мы определили как «семантическое поле», или