Медленно прогуливались по набережной, курортного берега черного моря, заполняя свои легкие свежим, морским воздухом два милиционера.
Выполняя тем самым долг перед обществом при этом, помня о своих нуждах. Их форма нежно серого цвета, практически сливалась с дорогой и окружающими море отвесными скалами, живописно тянущимися вдоль всего берега, украшенного причудливыми ветвистыми деревьями на склонах.
Повсюду словно разноцветные листья, разбросанные ветром, пестрили россыпи отдыхающих.
Разбавляя серую бледность бетона волнорезов, и укреплений берега всеми цветами радуги.
Дисгармония и яркая несуразность цветов непостижимым образом охватывала все элементы одежды, от нижнего белья: плавок, купальников, бикини, и заканчивая шортами, рубахами и блузками, юбками и спортивными костюмами.
Весь этот разношерстный поток беспрерывно и как казалось не искушенному взгляду, бесцельно перемещался.
Некоторые из них уже видимо порядочно с утра приложились к бутылке. Другие принесли с собой, но тщательно скрывали запасы спиртного как начатого, так и заготовленного.
Знали, что на пляже его официально распивать нельзя, но если сильно хочется, то сами понимаете. Резвящиеся и визжащие дети, скачущие и отвлекающие тюлене – образных гриль туристов родителей от пребывания на залитом солнцем пляже. Все обыденно и привычно не предвещало сюрпризов.
Милиционеры радовались близости моря, такой нехарактерный для весны зной, не вызывал желания к патрулированию вообще, тем более к усиленному.
Обязанностью службы, лишенные полномочиями сверху личного выбора они, вышли на повторное дежурство, поспав лишь несколько часов после ночного. И теперь в сплетнях разгоняя тоску, они пытались прогнать нападающую то и дело дремоту.
Вот послушай Влад, начал диалог высокий. Если Давида похитили с целью выкупа, зачем его тогда было убивать?
– Я почем знаю? Может и не хотели вовсе убивать, похитили чтобы напугать, надавить, ну и перестарались.
Смысл только нас выгонять на дополнительное дежурство, можно подумать это им чем-то помещает.
Эээ ничего не понимаешь деревенщина. Это способ показать властям что все под контролем наводнить людьми в форме улицы, словно компенсация за то что проворонили народного избранника.
На деревенщину высокий, не обижался, лишь немного насупился.
Парень он был деревенский, а не граф Венский как частенько он сам подмечал, не стесняясь своего происхождения из маленькой деревушки под Одессой. Не имея там мохнатой лапы, поступил по протекции дяди работающего в этой управе сюда.
Не все из родных и односельчан отнеслись к его выбору с пониманием. На что он по— простому отвечал. А шо я? Я городских, пыздыть буду! Во бачите?
И сунул огромный кукиш в лицо вопрошающих. За что сразу получил по (репе) от своего друга Егорки, в ответ, прописав оппоненту (в бубен) хлесткую с от тягам оплеуху.
Немного потоптав землю и наломав друг другу бока. Они, дружно посмеявшись, продолжили распивать самогон, настоянный на гвоздике, забыв про зуботычины, которыми до этого сдабривали друг друга.
И мечтая о времени, когда смогут, накопив достаточно денег выстроить себе огромные дома-фермы, заведут стада коров, купят трактора и прочею живности. Чтобы все вокруг завидовали и уважали.
У Каланчи (кличка придуманная торговками пирожков, кукурузы, морской живности и прочего, которая прижилась в его отделе) мысли были простые и ясные, как и выбор пути, всю свою жизнь, начиная с детства, он провел в кулачных драках, добиваясь уважения и места под солнцем, опять же без необходимости не применяя силу.
Часто это было вызвано его кудрявыми волосами, ребята дразнили его (Кудряшка), он не прятал волосы под кепкой, и не стриг, чтобы избежать насмешек, а дрался с обидчиками, отстаивая свое право выглядеть, как ему нравиться.
Возможно, это сыграло отличную службу в становлении его характерных черт личности. Такие как умение отстаивать свои права и интересы, бычье упрямство, и несгибаемую железную волю, со столь крепко сбитыми железными кула-ками. С ним, по силе в родном селе мог соперничать только его закадычный друг кузнец Егорка. Кузнец на потеху села гнул подковы голыми руками.
По мне так живодером одним меньше стало.
Заметил Каланча, засмотревшись на двух девушек стройных, с налетом бронзового загара кокетливо ему улыбнувшихся. И отвернувшись от его о чем то своем рассмеялись. Их чистый, словно звон колокольчика смех, навеял приятные мысли.
Другой на его место залезет, это, как и у нас, к примеру, прикрыли точку на Ялтинской, через неделю почти в том же месте другая…
Уже как то вяло продолжил диалог Влад, оценивающим взглядом обдав понравившихся напарнику туристок.
Этот новый судмедэксперт Потанин Рома, говорит…
Опять было начал Каланча, но резко и гневно был перебит Владом, который заметил двух парней несущих пляжные принадлежности и дамские сумки, явно принадлежащие девицам.
Да что этот умник путного сказать может. У старых оперов есть свое мнение, что это не ритуал был, а замаскированная под него разборка.
