Поздние переживания. 2024—2018
Ты похожа на сны,
Словно в кадрах зелено-бежевых,
Как поцелуи весны
Среди теплых песков прибрежных, и
Ты пахнешь как бриз,
Как пальмы, цветы средь осени.
И как анис,
Окруженный кустарной проседью.
Твои губы на мель
Посадят армаду.
Они как карамель
Под оберткой помады.
Твои волосы – ночь
Беззвездного космоса.
Загар твой точь в точь
Оливок из Родоса.
А глаза – карий лес
Утонул в изобилии.
Они лучше чем секс
Красивее лилий.
Я встретил странника из древних берегов,
Который молвил, что в песочном море
Есть пара ног времён былых богов
От исполинской статуи в чьём взоре
Той головы, что рядом улеглась,
Полунакрытая песочным одеялом
Холодная ухмылкой власть
Свой ужас и приказ распространяла.
Творец скульптуры пережил однако
Всю тиранию зла людей-богов,
Средь пирамид, из книги мертвых знаков,
Беспрекословной веры и рабов.
И монумент тот надпись возвещал
Нам об ужасающих вещах:
«Мне имя Озимандия, я царь царей!
Узри мои деянья и дрожи!
Вокруг мертво всё, груды из камней,
Руины городов, лишь миражи
Былых веков, Некрополь без границы,
Где даже не летают птицы,
Где всё накрыло саваном песка,
Где боль, отчаянье, тоска.
Подумай и сомкни ресницы».
Вот опять наступают морозы,
Провожаю тридцатую зиму.
У меня за окном две березы
И осина.
Потерялись в московском лесу
Среди «ПИКовских» башен окрестных
И роняют на землю слезу
Снегопады из бездны небесной.
Белокаменная Москва,
Припудренная снегом.
Я останусь навсегда
В твоем склепе.
Мама, я в этом городе давно,
Завязан с ним я слишком прочно.
Мне не хватает многоточий,
Ломаю о письмо перо.
Здесь звезд не видно,
Крыши мокнут от плотности свинцовых туч.
Свобода гибнет, голос молкнет,
В замок не попадает ключ.
Пожалуй, всё это нормально,
Во тьме я отыщу тропу.
Её подсветит мне фонарь, но
Одного я не пойму:
Чем ближе подойдя к погосту,
Тем меньше значит слово мало.
Всё безразличней стало, просто,
И неизбежней, мама…
Не нужно доставать платочек,
Я пишу тебе, мама, опять многоточие.
Ведь я вырос достаточно сильным сыночком,
Ты прочтёшь и вслух скажешь:
Да, точно.
Я пишу тебе это не от бессилия,
Просто рифмы красивые, а я все же сильный, да.
Вдохновляют меня в парках осины
Со стволами прочными.
Да и всё же нормально,
Стукну оземь я посохом,
Теперь моя грудь наполнена воздухом.
И пускай мои волосы разбавлены проседью
Крахмальной,
Мне серые тучи опять улыбаются,
Я живу в этом городе, мам, и мне нравится.
Как грибы после дождя,
Усеяли погост
Гробы от действия вождя
Среди осин, берез,
Каштана, Ив и тополей,
Неистовых борцов.
Где слезы наших матерей
О детях без отцов
Пролились бурною рекой
По переулкам дней.
Здесь часто в сумерках, порой,
Я думаю о ней.
О жизни, Родине, жене,
О дочери и снах,
Которые не снятся мне,
Но пишутся в стихах.
Миграционная тоска,
Мечтать я перестал.
И смысл жизни здесь искать
Устал.
Выйдешь ты одетым, и
Без оклика «постой!»,
Спускаясь вниз за сигаретами,
Простишься со страной.
За окнами скрываются черты,
Их размывает в декабре капе́ль.
Бывает так тепло зимой, что ты
Напоминаешь мне апрель.
И этот город оживает впредь:
Воскреснет всё, когда нам не до сна.
Я многое из памяти стереть
Сумел, как с чистого листа
Влюбляюсь я в тебя который год,
И каждый Новый всё сильнее тех,
Что пролетели через дни забот,
А проползли через часы утех.
Мои прекрасные веселые года,
И милый возраст утекает вдаль.
Но может не сегодня, а когда
Переверну тридцатый календарь.
И, кажется, что всё это не вновь,
Я 28 проводил годов.
Моя к тебе вселенская любовь
Важнее слов.
За окнами скрываются черты,
Куранты скоро будут бить.
Мне Новый год сулит мечты
С тобою быть…
Сколиозы улиц дышат в спину
Домам, прохожим дамам и аптекам.
Я обнимаю в городе осину,
И не кажусь себе плохим я человеком
В этой крепости безумных и живых:
Крестьян, великих творческих умов,
Агентов ФСБ, но жизнь увы
Меня бросает в коридоры тех домов,
В которых я непрошеный чудак.
Судьба несёт все выше от земли,
В мечети Мекки, либо же в кабак,
Что затерялся в глубине Москвы.
Моя страна красна́, тут как ни понимай:
Красива, самодержавием жестока.
Я на Тверской до парка прыгаю в трамвай,
А мыслями же мчусь меж гор Востока.
Я в тюрьмах завсегдатай – не злодей,
А просто тот, кто лечит наше право
Не оказаться в череде людей,
Кого обидели бесчестием кровавым.
Я – Адвокат кремлевских красных стен,
И заточенный ими в лабиринте
Из формируемых веками тем:
«Кто наш сегодняшний правитель?»
Я – Адвокат в стране вождей,
Поэтов, инженеров, программистов.
Страны из серых туч и из дождей,
А также тёплых черноморских бризов.
И так тому и быть, хоть эфемерен миг,
На то ведь он и миг, что скоротечен.
В стихах своих себе я памятник воздвиг,
Ведь я как вы здесь далеко не вечен.
Я давно писал о миграции:
Неистовое чувство фальшивого спазма.
Как женский акт имитации
Оргазма.
И давно мне снились дальние чуда,
Это прогноз разумного современника.
Не выбирал я роли иуды
Своего державного племени.
Не выбирал я роли буйного,
